8 Бовыкин В.И. Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны

Стремительное расширение предприятий Общества Путилов­ских заводов осуществлялось главным образом за счет кредита, от­крытого ему группой Русско-Азиатского банка, и авансов по зака­зам. Во второй половине 1913 г. обществу был предоставлен Бан­ком Парижского союза и его группой аванс в 4,5 млн. руб. в счет будущего увеличения основного капитала под залог 70 тыс. акций Невского общества45.

Ввиду неблагоприятной конъюнктуры, сложившейся на денеж­ном рынке в 1913 г., банки стали оттягивать проведение операции по увеличению основного капитала Общества Путиловских заво­дов, однако потребность в этом увеличении была так велика, что после довольно длительных переговоров в начале 1914 г. было, на­конец, достигнуто соглашение относительно условий реализации этой операции. Акционерный капитал общества увеличивался с 25 млн. до 40 млн. руб., а облигационный — с 6.363.500 руб. до 19.301.000 руб. Акции и облигации нового выпуска Банк Париж­ского союза и его группа обязались разместить на парижском рынке. За это они потребовали предоставления им трех мест в правлении Общества Путиловских заводов, число членов которого решено было увеличить с 7 до U46.

Соглашение между русской и французской банковскими груп­пами было подписано в Петербурге 30 января (12 февраля) 1914 го­да. В тот же день состоялось подписание договора между русскими и французскими банками, с одной стороны, и Обществом Пути­ловских заводов — с другой; договор слово в слово повторял со­глашение47. На следующий день представителями Общества Пути­ловских заводов, Русско-Азиатского банка, Банка Парижского союза и фирмы Шнейдера была подписана «Программа промыш­ленной реорганизации Путиловского общества», предварительно разработанная банковскими группами и фирмой Шнейдера48.

24 марта 1914 г. общее собрание акционеров Общества Пути­ловских заводов дружно проголосовало за увеличение акционерно­го и облигационного капиталов общества на условиях, предложен­ных банками49. Осуществление этого решения помешала начав­шаяся мировая война.

Русско-Азиатский банк и его союзники не удовлетворились за­хватом Общества Путиловских заводов. В апреле—мае 1912 г. они приступают к осуществлению еще одного захвата, объектом кото­рого было Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов (б. Парвиайнен).

Учрежденное в 1910 г. с основным капиталом в 1,8 млн. руб., Русское общество уже в первый год своего существования получи­ло на заказах Военного и Морского министерств значительную прибыль и смогло выдать дивиденд в размере около 10% на ос­новной капитал50.

Предполагая расширить свое предприятие, правление Русского общества с конца 1910 г. вошло в переговоры с фирмой Шнейдера относительно технической помощи обществу в производстве сна­

228

рядов, мин, минных аппаратов и т.д.51 В феврале 1911 г. между Русским обществом и фирмой Шнейдера было заключено соответ­ствующее соглашение52. Вслед за этим 14 мая 1911 г. общее со­брание акционеров Русского общества приняло решение о расши­рении и переоборудовании завода, для чего акционерный капитал общества увеличивался до 3,6 млн. руб.53 Эту операцию финанси­ровали парижский банкирский дом Р.Шуман и К0 и Азовско-Дон­ской банк54.

В дальнейшем, в связи с разработкой программы усиленного судостроения Балтийского флота, у правления Русского общества возникла идея создания судостроительного завода. В свою очередь фирма Шнейдера «изъявила согласие принять на себя... полную ответственность за устройство судостроительного завода и... гаран­тировать Русскому обществу свое полное техническое содействие при исполнении заказов на постройку судов»55. 21 декабря 1911 г. решение о сооружении судостроительного завода и увеличении в свя­зи с этим акционерного капитала Русского общества до 10 млн. руб. благодаря выпуску 64 тыс. акций по 100 руб. номинальных было принято общим собранием акционеров56.

По-видимому, банкирский дом Р.Шуман и К0 не смог взять на себя размещение столь крупного выпуска акций. Этим воспользо­вались Банк Парижского союза и Русско-Азиатский банк. При по­средничестве Шнейдера они добились от банкирского дома Р.Шуман и К0 согласия на продажу принадлежавшего ему пакета в 12 тыс. старых акций (из общего количества 36 тыс. акций, вы­пущенных Русским обществом). Для покупки этого пакета, а также 4666 новых акций (из общего количества 14 тыс. акций первой серии нового выпуска), право на приобретение которых по эмиссионной цене давало обладание 12 тыс. старых акций, был создан специальный банковский синдикат с участием Шнейдера. доли участия в нем распределялись следующим об­разом: французская группа (Банк Парижского союза, Бельгий­ское Генеральное общество, банкирские дома Тальман и К0 и Гирш и К0) — 55,8%; русская группа (Русско-Азиатский и Петер­бургский Частный банки) — 37,2% (по 18,6% каждый); фирма Шнейдера - 7%57.

Летом 1912 г. эта операция была осуществлена. В результате, когда 6 октября того же года состоялось общее собрание акционе­ров Русского общества, его состав существенно отличался от со­става прежних общих собраний. Не видно было представителя банкирского дома Р.Шуман и К0, являвшегося раньше с крупны­ми пакетами акций. Не сочли нужным прийти на собрание и представители Азовско-Донского банка, у которого от его солид­ного пакета к этому времени осталось лишь 500 акций. Зато, на собрании впервые присутствовал член правления Петербургского Частного банка В.К.Келер, представивший сразу 5 тыс. акций. Такой же внушительный пакет был представлен секретарем прав­ления этого банка П.Л.Жаком, представили в общей сложности

229

10.050 акций. Всего у этих четырех «акционеров» оказалось 20.050 акций на 27.716, предъявленных участниками собрания, что дало им 2 тыс. голосов из 276558.

Общее собрание акционеров Русского общества от 6 октября 1912 г. приняло ряд важных решений. Как раз за два дня до этого собрания, 4 октября, состоялось заседание Совета министров, по­священное распределению заказов на суда, где было решено предоставить будущему судостроительному заводу Русского обще­ства заказ на 2 легких крейсера и 6 миноносцев59. Теперь можно было без всякого риска приступить к сооружению этого завода. Исходя из того, что стоимость его была определена в 18 млн. руб., собрание решило реализовать вторую серию (в количестве 50 тыс. акций) дополнительного выпуска, разрешенного собранием от 21 декабря 1911 г.60, а затем увеличить акционерный капитал с 10 до 18 млн. руб., путем реализации еще одного выпуска в 80 тыс. акций по 100 руб. номинальных61.

Собрание одобрило также условия соглашения, заключенного правлением общества с фирмой Шнейдера относительно техничес­кого сотрудничества в сооружении судостроительного завода и по­стройке военных судов. По этому соглашению фирма Шнейдера в качестве вознаграждения за техническое содействие получала 5 тыс. акций Русского общества, а также 6% с цены заказа на каж­дый миноносец62.

Во исполнение решений собрания от 6 октября правление Рус­ского общества 22 декабря 1912 г. подписало договор на постройку зданий для будущего судостроительного завода на специально приобретенном земельном участке в Ревеле63.

В том же 1912 г. правление Общества приступило к строитель­ству снарядного и минного заводов в Петербурге64. Для удовлетво­рения потребности этих заводов в стальном литье было решено построить также крупную сталелитейную мастерскую. Для этой цели правление приобрело в 1913 г. земельный участок в Петер­бурге, разработало проект мастерской и заключило договор с фир­мой Шнейдера на ее постройку. С весны 1914 г. начались стро­ительные работы65.

На сооружение новых заводов и мастерских в Петербурге Рус­ским обществом было затрачено в 1912 г. 3,7 млн. руб., в 1913 г. — 4,2 млн. руб., в 1914 г. — 6.7 млн. руб. В результате выпуск изде­лий возрос с 1,5 млн. руб. в 1912 г. до 6,7 млн. руб. в 1914 году66.

Постройка судостроительного завода в Ревеле к весне 1918 г. развернулась полным ходом: строились электрическая станция, су­достроительная, котельная и турбинная мастерские, два больших стапеля. Были уже закончены четыре малых стапеля и некоторые подсобные мастерские67.

Банки, финансировавшие Русское общество, внимательно сле­дили за состоянием работ по сооружению Ревельского судострои­тельного завода. 26 апреля (9 мая) 1913 г. на совещании в Банке Парижского союза, посвященном решению дальнейшей судьбы

230

этого предприятия, собрались представители Русско-Азиатского банка (Путилов), Торгово-промышленного банка (Кон), Банка Парижского союза (Вийяр, Лион, Дарси) и фирмы Шнейдера (Курвиль, Девис, Фурнье). Совещание приняло решение выделить ревельский завод в самостоятельное Русско-Балтийское судостро­ительное общество с первоначальным акционерным капиталом в 10 млн/руб. Стоимость завода была определена в 6,4 млн. руб., из которых новое общество должно было возместить Русскому обще­ству 5 млн. руб. своими акциями по номинальной цене и 1,4 млн. руб. наличными деньгами. Совещание определило не только размер ак­ционерного капитала нового общества и условия передачи ему ре-вельского завода, но даже состав его правления: в частности, было решено, что в него войдут пять членов правления Русского обще­ства (Меллер, Шпан, Брунстрем, Соколовский и Ракуса-Сущев-ский)68.

Вскоре после этого, 30 мая 1913 г., решение о выделении ре-вельского завода в самостоятельное акционерное общество на ус­ловиях, выработанных совещанием от 26 апреля (9 мая) 1913 г., было принято общим собранием акционеров Русского общества69. Спустя еще две с половиной недели, 18 июня 1913 г., на первом общем собрании акционеров Русского-Балтийского общества со­стоялась формальная процедура избрания правления общества70. Интересно, что уже на этом первом общем собрании было приня­то решение о дальнейшем увеличении акционерного капитала Рус­ско-Балтийского общества с 10 млн. до 20 млн. руб. путем допол­нительного выпуска 100 тыс. акций по 100 руб. номинальных, из которых половина предназначалась для уплаты Русскому общест­ву7!.

В июле 1913 г. был образован банковский синдикат для реали­зации первого выпуска акций Русско-Балтийского общества на сумму 10 млн. руб. Доли участия между участниками синдиката распределились следующим образом72. Русско-Азиатский банк, Петербургский Частный и Торгово-промышленный — по 15,5%. Банк Парижского Союза, Бельгийское Генеральное об-во, банкир­ский дом Тальман и К0 и и банкирский дом Гинзбург и К0 — по 11,62%, фирма Шнейдера — 7%; всего, таким образом, на долю русской группы приходилось 46,5%, столько же — на долю фран­цузской группы и 7% — на долю фирмы Шнейдера.

Из 100 тыс, акций финансовые группы оставили за собой 61.962 акции, которые были распределены между перечисленными банками и фирмой Шнейдера в соответствии с их долями учас­тия73.

Вопрос о дальнейшем финансировании Русско-Балтийского общества был рассмотрен на совещании в Банке Парижского союза 1(14) ноября 1913 г., в котором приняли участие представи­тели Банка Парижского союза (Лион, Барбе, Дарси), Русско-Ази­атского банка (Путилов), Торгово-Промышленного (Кон), банкир­ского дома Гинзбург и К0 (Жак и Жан Гинзбурги), банкирского

231

дома Тальман и К0 (Фредерике и Верде-Делисль), фирмы Шней­дера (Фурнье), Русско-Балтийского судостроительного общества и Русского общества для изготовления снарядов и военных при­пасов (Шпан). Участники совещания пришли к выводу, что «общие предположения относительно финансового положения Русско-Балтийского общества, разработанные господами Шней-дер и К0 по указаниям генерала Меллера и г. Шпана, позволяют полагать, что можно будет отложить до последних месяцев пер­вого полугодия 1914 г. увеличение акционерного капитала с 10.000.000 руб. до 20.000.000 руб. Вместе с тем было решено предоставить Русско-Балтийскому обществу аванс в размере до 3600 тыс. руб., не считая аванса, который общество могло полу­чить в счет заказов»74.

Увеличение капитала Русско-Балтийского общества до 20 млн. руб. так и не было осуществлено. В первой половине 1914 г. ак­ционерный капитал общества был увеличен только на 5 млн. руб.; причем все 50 тыс. новых акций были переданы в портфель Рус­ского общества75.

19 мая 1914 г. в Брюсселе русской и французской банковскими группами в обычном составе, при участии фирмы Шнейдера, было заключено с Русско-Балтийским обществом соглашение о предо­ставлении ему нового аванса размером до 5 млн. руб., под обес­печение выпускаемых обществом облигаций на сумму 7,5 млн. руб. (40 тыс. облигаций по 187 р. 50 к. = 500 фр.)76. Но решение об осуществлении такого выпуска облигаций было принято общим собранием акционеров Русско-Балтийского общества лишь 16 ав­густа 1914 г., т.е. уже после начала первой мировой войны77.

Незадолго перед войной Русско-Азиатскому банку и Банку Па­рижского союза с помощью фирмы Шнейдера удалось захватить важные позиции также в Акционерном обществе механических, гильзовых и трубочных заводов П.В.Барановского.

Заводы Барановского, основанные еще в 1887 г., изготовляли гильзы, дистанционные трубки и взрыватели для снарядов. Летом 1912 г. единоличное предприятие Барановского было преобразова­но в акционерное общество с основным капиталом в 3600 тыс. руб. Финансировали эту операцию Учетно-ссудный банк и банкир­ский дом Р.Шуман и К°78. Уже за первый год своего существо­вания Общество Барановского получило 473.127 руб. чистой прибыли и выдало дивиденд в размере 7% на основной капитал. В следующем операционном году обществом было получено чистой прибыли 1.118.444 руб., а выданный дивиденд возрос до 13%79

Расширение предприятия в связи с ростом военных заказов вызвало потребность в увеличении основного капитала общества. Первое такое увеличение на сумму в 1400 тыс. руб. благодаря вы­пуску 14 тыс. акций по 100 руб. номинальных было произведено по решению общего собрания акционеров от 17 ноября 1912 г. в

232

январе 1913 г. Реализацией этого выпуска акций снова занимались Учетно-ссудный банк и банкирский дом Р.Шуман и Ко8°.

В ходе этой операции Русско-Азиатский банк и его группа предприняли первую попытку захватить в свои руки крупный пакет акций Общества Барановского. Накануне реализации ука­занного нового выпуска акций Русско-Азиатский, Петербургский Частный, Торгово-промышленный и Сибирский банки приобрели в общей сложности 6523 старых акций, что давало им право на приобретение по эмиссионной цене 2534 акций нового выпуска. В итоге у перечисленных банков оказалось сосредоточено 9057 акций общества. Однако этот пакет был вдвое меньше пакета, ко­торым владел Учетно-ссудный банк (18.936 акций)81.

В конце 1913 г. возникла мысль о постройке Обществом Бара­новского большого завода взрывчатых веществ для выполнения предстоящих заказов правительства на порох. Фирма Шнейдера, у которой еще с 1909 г. был договор с заводами Барановского отно­сительно производства дистанционных трубок82, изъявила «свое согласие принимать участие в технической разработке пороха и других взрывчатых веществ»83. По-видимому, по настоянию фирмы Шнейдера Общество Барановского обратилось с просьбой о финансировании строительства нового завода к Банку Париж­ского союза. В ответном письме от 20 декабря 1913 г. (2 января 1914 г.) правление банка, отмечая участие Шнейдера в задуманном предприятии, заявляло, что «при этих данных» Банк Парижского союза согласен финансировать предприятие. Вместе с тем в пись­ме содержался ряд условий. В частности, предлагая увеличить ос­новной капитал Общества Барановского на 7 или 8 млн. руб. путем выпуска 70 или 80 тыс. акций, из которых 10 тыс. предна­значались бы для передачи Банку Парижского союза, последний настаивал на том, чтобы члены правления общества взяли на себя обязательство на ближайшем общем собрании акционеров п ред-ложить эту комбинацию и голосовать за нее «числом голосов, ко­торыми они располагают по количеству принадлежавших лично им акций, которое может быть проконтролировано»84. Эти условия были приняты85, и 6(19) января 1914 г. в Париже состоялось под­писание договора между французской банковской группой во главе с Банком Парижского союза и русской банковской группой, в которую, кроме Учетно-ссудного и Международного банков, вошел Русско-Азиатский банк. Подтвердив в общих чертах усло­вия соглашения между Банком Парижского союза и Обществом Барановского, банковские группы договорились «объединить свои усилия для того, чтобы добиться от правительства предоставления заказа на поставку пороха Обществу Барановского» и в случае предоставления такого заказа создать банковский синдикат, кото­рый гарантировал бы увеличение основного капитала общества. Решено было, что русская и французская группы будут участвовать в этом синдикате поровну (по 50%)86.

233

Вслед за этим 1(14) февраля 1914 г. в Петербурге в Учетно-ссудном банке состоялось совещание, на котором присутствовали, помимо представителя этого банка (Рамсейера), представители Международного банка (Вышнеградский), Русско-Азиатского (Пу­тилов), Торгово-промышленного (Кон), Банка Парижского союза (Лион, Дарси), банкирского дома Тальман и К0 ( (Фредерике), фирмы Шнейдера (Фурнье, Девис) и Общества Барановского (Шпан, Барановский, Джумайло). Совещание было созвано для того, чтобы «уточнить договор, заключенный 19 января 1914 г. (по новому стилю)», «рассмотреть положение дела в настоящее время» и «определить условия увеличения капитала, которые должны быть предложены акционерам Общества Барановского».

Заслушав сообщение председателя правления Общества Шпана о том, что «заказ на производство пороха, по всей вероятности, будет получен очень скоро», совещание пришло к выводу, что «уже теперь следует принять все необходимые меры, как с техни­ческой, так и с финансовой точки зрения, для того, чтобы сразу же после получения заказа начать строительство завода». Совеща­ние определило сумму увеличения капитала, срок выпуска новых акций (1 апреля 1914 г.), их эмиссионную цену, размер комисси­онных банкам и т.д.

Кроме того, были уточнены условия участия русской и фран­цузской банковских групп в предстоящей операции. Исходя из того, что доля участия каждой группы в синдикате для гарантии увеличения акционерного капитала Общества Барановского было определена соглашением от 6(19) января 1914 г. в размере 50%, участники совещания договорились о том, что 10 тыс. акций об­щества, подлежащих передаче Банку Парижского союза, будут раз­делены поровну между обеими группами. Вместе с тем было ре­шено, что русская группа выделит из своей доли участия 5% бан­кирскому дому Шуман и К0, а французская группа в свою очередь представит из своей доли 7% фирме Шнейдера, 3% — Шпану «и его друзьям» и 8% — Торгово-промышленному банку87.

Вскоре, 25 февраля 1914 г., решение об увеличении капитала Общества Барановского с целью постройки завода взрывчатых ве­ществ было принято общим собранием акционеров88, а 22 марта 1914 г. между Обществом Барановского и Морским министерст­вом был подписан договор на постройку во Владимирской губ. за­вода для выделки бездымного пороха и поставку его Морскому министерству89.

Таким образом, накануне Первой мировой войны группе рус­ских и французских банков во главе с Русско-Азиатским банком и Банком Парижского союза, действовавшей в содружестве с фир­мой Шнейдера, удалось подчинить своему влиянию целый ряд крупных русских промышленных предприятий, специализировав­шихся на производстве вооружений. Юридически эти предприятия оставались самостоятельными, однако все важнейшие вопросы их деятельности решались на совещаниях представителей заинтересо­

234

ванных банков. Такие совещания в 1912—1914 гг. оказывались не­однократно в Париже, в Банке Парижского союза. Постоянными их участниками были председатель правления Русско-Азиатского банка Путилов, руководители Банка Парижского союза — Вийар, Лион, Барбе и представители фирмы Шнейдера — Фурнье, Кур-виль, Девис. На совещаниях обычно присутствовали также руко­водители Петербургского частного банка (Давидов), Русского тор­гово-промышленного банка (Кон), банкирских домов Тальман и К0 (Тальман, Фредерике, Верде-Делисль) и Гинзбург и К0 (Жак и Жан Гинзбург). Иногда на совещания приглашались представите­ли тех акционерных обществ, деятельность которых подлежала об­суждению.

Первое такое совещание, состоявшееся 6(19) марта 1912 г., рас­смотрело вопрос о покупке Путиловским обществом паев Товари­щества Невского судостроительного и механического завода90. На втором совещании 26 апреля (9 мая) 1913 г. решался вопрос о вы­делении Ревельского судостроительного завода Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов в самостоятельное акционерное общество91. Следующее совещание, имевшее место 25, 27 и 28 июня (8, 10 и 11 июля) 1913 г., было посвящено глав­ным образом вопросу реорганизации Невского общества в целях создания на его базе металлургического отдела крупного сталели­тейного завода92. 1(14) ноября 1913 г. состоялось два совещания. Одно из них еще раз обсудило условия реорганизации Невского общества93, другое изучило финансовое положение и способы фи­нансирования Русско-Балтийского общества94. Совещание от 15(28) февраля 1914 г. вновь было посвящено вопросу о реоргани­зации Невского общества95.

На совещаниях в Банке Парижского союза банковские запра­вилы определяли основные направления и организационные формы деятельности финансируемых ими обществ, устанавливали размеры и условия увеличения их акционерного капитала, наме­чали составы правлений.

Сосредоточение контроля над деятельностью целого ряда акци­онерных обществ в руках единой банковской группы создало не­обходимые предпосылки для постепенного сближения этих об­ществ и, в частности, для развития производственных связей между ними. Это сближение началось с установления личной унии директоров и членов правлений обществ, финансировавшихся Русско-Азиатским банком и его банковской группой.

Еще в 1912 г. в правление Невского общества (тогда еще това­рищества) были введены три члена правления Путиловского об­щества: А.К.Дрейер, ведавший в правлении Общества Путилов­ских заводов железнодорожным и судостроительным отделами. А.П.Меллер, отвечавший за техническую, хозяйственную и адми­нистративную деятельность Путиловского завода, и Л.А.Бишлягер, руководивший строительством Путиловской верфи. Меллер, из­бранный председателем правления Невского общества, и Дрейер в

235

дальнейшем продолжали оставаться в составе правления Общества Путиловских заводов, а Бишлягер, вследствие сделанного ему «группой Русско-Азиатского банка предложения в связи с органи­зацией вновь расширяемого Невского дела занять место директо­ра-распорядителя означенного завода», в октябре 1913 г. сложил с себя обязанности члена правления Общества Путиловских заво­дов96. Однако по указанию Русско-Азиатского банка специальным решением правления общества от 11 октября 1913 г. за ним было оставлено руководство постройкой Путиловской верфи и право решающего голоса на заседаниях правления Общества Путилов­ских заводов97.

Две должности директоров правления Невского общества дол­гое время оставались вакантными. На общем собрании акционе­ров 6 июня 1914 г. правлению было предложено пригласить на эти должности лиц по своему усмотрению98. На этом основании прав­ление постановлением от 8 августа 1914 г. ввело в свой состав К.К.Шпана, члена правления Общества Путиловских заводов, ру­ководившего там всей финансовой частью, и Л.И.Игнатьева, кан­дидата в члены правления Путиловского общества, ведавшего ма­териальной частью99. В результате в 1914 г. из пяти членов прав­ления Невского общества четверо одновременно входили в состав правления Общества Путиловских заводов, а пятый (Бишлягер), не будучи официально членом правления этого общества, прини­мал активное участие в его деятельности и даже имел право реша­ющего голоса.

Подобная же личная уния директоров правлений связывала в 1913—1914 гт. Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов, Русско-Балтийское судостроительное общество и Общество механических, гильзовых и трубочных заводов П.В.Ба­рановского. Председателем правлений этих трех обществ был один и тот же человек — К.К.Шпан. Вместе с ним в составе правлений этих обществ мы видим: К.М.Соколовского, П.В.Барановского, О.О.Брунстрема и В.Г.Веселаго. Большинство остальных директо­ров входило одновременно в правления двух обществ. Так, напри­мер, К.К.Ракуса-Сущевский был директором правлений Русского и Русско-Балтийского обществ. Директор правления Общества Ба­рановского Н.И.Джумайло являлся в то же время кандидатом и в директоры правления Русского общества. Директор правления Русского общества Н.А.Троян был кандидатом в директоры прав­ления Русско-Балтийского общества.

Связь между указанными двумя группировками обеспечивали К.К.Шпан, входивший в состав правлений всех пяти обществ, и А.П.Меллер, являвшийся членом правлений четырех обществ (Пу­тиловского, Невского, Русского и Русско-Балтийского). При этом Шпан, ведавший главным образом финансовыми вопросами, вы­ступал в качестве уполномоченного Русско-Азиатского банка, а отставной генерал, бывший начальник казенного Обуховского за­вода Меллер, занимавшийся техническими вопросами, являлся

236

представителем фирмы Шнейдера и французской банковской группы100.

Вслед за установлением личной унии директоров и членов правлений обществ начинается постепенное развитие производст­венных связей между предприятиями. Процесс этот, однако, был сложным и длительным. Он требовал изменения условий произ­водства на каждом предприятии, их переоборудования и приспо­собления к новым задачам.

Общее собрание акционеров Общества Путиловских заводов от 16 мая 1912 г., наряду с постановлением о покупке паев Невского товарищества, приняло решение «признать объединение и согла­сование деятельности Невского и Путиловского заводов одним из необходимых факторов из совместной работы, обусловливающих наибольшую ее модность»101. В соответствии с этим решением ди­ректора правления Путиловского общества, вошедшие в состав правления Невского товарищества, выдвинули целую программу производственного кооперирования Путиловского и Невского за­водов. Исходя из того, что «оба предприятия в сущности однород­ны, удобно связаны географически и потому при общем руковод­стве могут выполнять принятые заказы с большей выгодой, чем ныне каждый из них, конкурируя друг с другом», они предложили:

1. Ввиду того, что прокатный отдел Путиловского завода после его переоборудования, которое закончится к концу 1913 г., сможет обслуживать нужды Невского завода в прокате, причем по ценам более низким, чем стоимость проката на последнем, прокатную мастерскую Невского завода упразднить, а освободившееся место использовать «для надлежащего переустройства и развития Судо­вого отдела».

2. «С упразднением прокатной и с отпаданием надобности в питании ее болванками» мартеновскую сталелитейную и гидравли­ческую кузницу этого завода закрыть и, «сойдясь с Обществом Пу­тиловских заводов, предоставить ему обслуживать нужды Невского завода по обыкновенному мартеновскому литью»; для производст­ва же крупных и специальных отливок и поковок приступить со­вместно с Обществом Путиловских заводов и при участии фирмы Шкода к сооружению в Петербурге большого сталелитейного за­вода, которому должна быть передана часть территории Невского завода с находящимися на ней мартеновской сталелитейной мас­терской и гидравлической кузницей.

3. С тем чтобы более полно использовать хорошо оборудован­ные котельные мастерские Невского завода, передать ему с Пути­ловского завода часть работ по изготовлению разного рода котлов.

4. Оказывать помощь Путиловскому заводу сильными штампо­вочными средствами, имеющимися в распоряжении Невского за­вода.

5. Объединить деятельность технических бюро обоих заводов, «часто выполняющих, в случае вызова на конкуренцию на тот же

237

заказ, особенно по запросам Морского министерства, однородную работу»102.

Эти предложения были одобрены общим собранием пайщиков Невского товарищества 15 декабря 1912 года103. Но еще 11 октября того же года правлениями Невского товарищества и Путиловского общества было заключено с фирмой Шкода соглашение об учреж­дении «Общества Невских сталелитейных и кузнечных заводов», под фирмой которого должен был действовать новый сталелитей­ный завод в Петербурге. Акционерный капитал этого общества был определен в 8 млн. руб., разделенных на 80 тыс. акций, из которых 29.500 акций причитались Невскому товариществу, 6500 акций — Путиловскому обществу и 44 тыс. акций — фирме Шкода, причем две последние должны были поместить свои акции в особое депо Русско-Азиатского банка, из которого они не могли быть взяты ранее чем через 5 лет104.

В ряде дополнительных соглашений, подписанных в тот же день, 11 октября, фирма Шкода обязалась «построить сталелитей­ный завод и кузницу»105, а Путиловское общество и Невское то­варищество взяли на себя обязательство заказывать все необходи­мое им количество стальных отливок и поковок только этому за­воду106.

18 октября 1912 г. правление Невского товарищества, рассмот­рев на своем заседании вопрос «о согласовании производительнос­ти Невского и Путиловского заводов», приняло решение: «Ввиду того, что при правлении Путиловского завода организованы отде­лы для коммерческого и технического обслуживания завода, во из­бежание двойной работы по разработке проектов и смет по запро­сам, входить в предварительное соглашение с правлением Пути­ловского завода через начальников его отделов, какой завод при­мет на себя разработку проекта и на каком заводе выгоднее ис­полнить предстоящий заказ». Правление признало также необхо­димым согласование строительных смет Невского и Путиловского заводов107.

В дальнейшем в план создания сталелитейного завода в Петер­бурге были внесены некоторые изменения. В частности, было ре­шено не выделять завод в качестве самостоятельного акционерно­го общества, а оставить в рамках реорганизованного Невского об­щества судостроительных и механических заводов.

25, 27 и 28 июня (8, 10 и 11 июля) 1913 г. вопрос о реоргани­зации Невского общества был подвергнут обсуждению на очеред­ном совещании представителей заинтересованных банков и фирмы Шнейдера в Банке Парижского союза. На это совещание были приглашены также представители Путиловского общества (Бишлягер) и Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов (Шпан и Брунстрем). Совещание приняло ре­шение о том, что «с точки зрения производства» реорганизация Невского общества должна касаться «главным образом металлур­гического отдела для выделки стального литья, поковок, частей

238

турбин, отливок и пр., продажа которых обеспечена верфями се­верной России, а также для выделки отдельных элементов орудий и лафетов, в которых будут нуждаться Путиловские заводы при ис­полнении заказов для артиллерии»108.

Вскоре после этого, 25 июля 1913 г., состоялось совещание в Русско-Азиатском банке, в котором приняли участие Путилов, Кон (директор Торгово-промышленного банка). Меллер и Бишля­гер. Заслушав доклад Бишлягера «о покупке земли и устройстве части фундаментов для сталелитейных и кузнечных заводов при предполагаемом расширении Невских заводов», присутствующие решили начать постройку фундаментов, поручив ее австрийской строительной фирме Миллер и Капса109. 26 июля аналогичное по­становление было принято на заседании правления Невского об­щества. Кроме того, по докладу Бишлягера «О расширении Не­вского завода и организации металлургического отдела» правление Невского общества вынесло решение «теперь же приступить к полной реорганизации существующего сталелитейного отдела и гидравлической кузницы»110.

8 августа 1913 г. правление Невского общества заключило до­говор со строительной фирмой Миллер и Капса. В ноябре 1913 г. этой фирме, «в счет исполненных работ по постройке новой ста­лелитейной мастерской», был внесен первый платеж в 50 тыс. руб.111

В связи с началом работ по сооружению и переоборудованию сталелитейных мастерских на Невском заводе правление Путилов­ского общества 3 октября 1913 г. приняло решение на постройку мастерской фасонного литья Путиловском заводе отменить и «в будущем не предпринимать никакого расширения сталелитейной, не условившись с Невским заводом»112. Вслед за этим 7 октября

1913 г. на заседании правления Путиловского общества была под­вергнута пересмотру программа переоборудования металлургичес­кого отдела Путиловского завода. Исходя из того, что «оборудова­ние, которое будет создано на Невском заводе, должно, между прочим, специализироваться на изготовлении стального литья и главным образом крупных стальных отливок и на изготовлении новейшим способом заготовок для орудий», правление решило со­кратить эту программу, с тем чтобы Путиловский завод произво­дил сам лишь «мелкую стальную отливку, экстренно необходимую для разных механических производств», а крупную стальную от­ливку и заготовки для орудий заказывал Невскому заводу113.

2 декабря 1913 г. правление Невского общества приняло реше­ние «начать из оборотных средств сейчас же постройку одной мар­теновской печи в 30—40 тонн»114.

В результате производственных работ по переоборудованию на Невском заводе сталелитейной мастерской и кузницы, а также со­оружения новой мартеновской печи Невское общество уже к лету

1914 г. оказалось в состоянии не только удовлетворить потреб­ность Путиловского завода в отливках и поковках, но и поставлять

239

их Русско-Балтийскому обществу. На заседании правления Нев­ского общества 19 июня 1914 г. было решено подписать с этим обществом специальный договор на поставку ему в течение бли­жайших трех лет стальных отливок115.

По мере того как на Путиловской верфи и Ревельском судо­строительном заводе Русско-Балтийского общества расширялся фронт работ по постройке миноносцев и легких крейсеров, про­изводственные связи этих предприятий с Невским заводом все более укреплялись. Для строившихся на Путиловской верфи и Ре­вельском заводе военных судов Невский завод поставлял корпуса турбин, валы, стальные отливки для различных механизмов, котлы и части к ним, носовые и кормовые шпили, рулевые машины, гребные винты и пр.116 Путиловский же завод поставлял Невско­му заводу главным образом листовую котельную сталь, а также минные аппараты для строящихся на нем миноносцев117.

В середине 1913 — начале 1914 г. у заинтересованных банков возникла идея объединить Ревельский судостроительный завод, Путиловскую и Невскую верфи, а также заводы Общества Бек-кер118, финансировавшегося Петербургским частным банком, в одно гигантское предприятие119.

Тесные связи существовали издавна между Русским обществом для изготовления снарядов и военных припасов и Акционерным обществом механических, гильзовых и трубочных заводов П.В.Ба­рановского; Русское общество являлось одним из главных потре­бителей продукции Общества Барановского (дистанционных тру­бок, взрывателей, гильз). Производственный же контакт между этими двумя предприятиями и Путиловским заводом накануне войны только еще начинал налаживаться. Путиловское общество поставляло Обществу Барановского различные сорта стали. В 1908—1912 гг. заказы Общества Барановского на сталь были еще незначительны, но в 1913 г., особенно в конце года, они резко вы­росли120. В свою очередь Общество Барановского снабжало Пути­ловское общество гильзами121. Русскому обществу Путиловский завод также поставлял главным образом сортовую сталь (щитовую никелевую, снарядную)122.

Русско-Азиатский банк и дружественные ему банки уделяли много внимания укреплению производственных связей между предприятиями, которые ими финансировались. В этом отноше­нии весьма показательно письмо председателя правления Петер­бургского частного банка А.А.Давидова вице-председателю правле­ния Путиловского общества А.К.Дрейеру от 8 апреля 1913 года. «Я несколько раз, как Вы, вероятно, помните, заступался перед Вами за общество "Сименс и Гальске", которое почему-то администра­ция (не правление) Путиловского завода держит в черном теле, — писал А.А.Давидов. — Сегодня я получил прилагаемое при сем в копии письмо от этого общества123. Очевидно, обещанное Вами заступничество не привело к желанным результатам в управлении заводом. Позвольте, многоуважаемый Александр Константинович,

240

обратить Ваше внимание, что это ставит Частный банк в очень не­ловкое положение. Вам известно, что именно группа Русско-Ази­атского и Частного банков поддерживает с финансовой точки зре­ния Путиловский завод, и даже Вы лично могли убедиться, что с моей стороны, по возможности, делается все в этом направлении. С другой стороны, та же группа находится в тесных отношениях именно с фирмой "Сименс и Гальске" и потому, казалось бы, имеет полное право рассчитывать на то, что связанному с ней предприятию на равных условиях будет отдано предпочтение. Между тем в Путиловском заводе выходит как раз совершенно об­ратное, и он поддерживает всячески В.К.Э., с которой в сущности эта группа никаких отношений не имеет»124.

Указанные банки стремились сосредоточить в своих руках такую промышленную группу, которая представляла бы собой за­конченный производственный комплекс и не зависела бы от пред­приятий, находившихся вне сферы их влияния. В частности, для того чтобы поставить Путиловское, Русско-Балтийское и Невское общества в независимое положение по отношению к заводам, из­готовлявшим оптические приборы для орудий и военных судов, Русско-Азиатский банк совместно со Шнейдером, при поддержке Петербургского частного банка, в феврале 1914 г. учредил Россий­ское акционерное общество оптических и механических произ­водств с основным капиталом в 1,2 млн. руб.125. Председателем правления этого общества стал уже известный нам Меллер — член правлений Путиловского, Невского, Русского и Русско-Балтий­ского обществ. В состав правления в качестве представителя фирмы Шнейдера вошел Ракуса-Сущевский, являвшийся также членом правлений Русского и Русско-Балтийского обществ.

Обострение металлического голода в годы предвоенного про­мышленного подъема побудило Русско-Азиатский банк позабо­титься также о том, чтобы обеспечить финансируемую им группу промышленных предприятий собственной металлургической базой. Первый шаг в этом направлении был сделан еще в 1912 го­ду. В начале 1912 г. банк стал проявлять большой интерес к Об­ществу Тульских доменных печей. Это общество, обанкротившееся в годы кризиса, находилось под администрацией; заводы его без­действовали. Чтобы оценить, какие перспективы сулило возобнов­ление работы и дальнейшее развитие Тульских заводов, правление Русско-Азиатского банка привлекло для экспертизы крупнейших специалистов-металлургов того времени. В фонде банка содержит­ся большое количество материалов по Тульским заводам, относя­щихся к февралю 1912 г., в частности, доклад М.Павлова и В.Ти­това, содержащий подробное описание заводов, подсчеты себесто­имости продукции и анализ «вероятных результатов» их пуска126, записка М.Павлова под названием «Вероятная прибыль и способ погашения стоимости покупки и оборудования прибыль и способ погашения стоимости покупки и оборудования заводов Тульского общества»127; письмо горного инженера Г.А.Кольберга с отзывом

241

о докладе М.Павлова и В.Титова и т.п.128. Общее мнение, выска­занное во всех этих документах, сводилось к тому, что хотя Туль­ские заводы ввиду конкуренции южных заводов «надо признать нежизнеспособными», «но в настоящее время, с точки зрения бан­ковской, дело Тульских доменных печей представляется интерес­ным...»129

После всестороннего изучения Русско-Азиатский банк в апреле 1912 г. образовал «группу для восстановления дела Общества Туль­ских доменных печей»130.

Важная роль в исполнении задуманной операции была возло­жена Русско-Азиатским банком на А.К.Дрейера. Как видно из письма последнего в правление банка от 9 июня 1912 г., где он на основе «словесных переговоров» сформулировал свои обязательст­ва по отношению к банку, ему надлежало от своего имени, но «всецело за счет, страх и риск Русско-Азиатского банка» заклю­чить с администрацией по делам Общества Тульских доменных печей договор на аренду имущества, принадлежавшего этому об­ществу. «...Взяв в аренду указанное выше имущество, — писал далее Дрейер, — я, согласно вашему желанию, и всецело за ваш счет, страх и риск, приступлю по указаниям вашим и под вашим наблюдением к устройству этих заводов и к необходимому их обо­рудованию для приведения в действие, а затем и приступлю к про­изводству. Само собой разумеется, что все дело я должен вести как доброму хозяину надлежит, соблюдая во всем интересы банка...»131

Приступив немедленно после заключения арендного договора к капитальному ремонту Тульских заводов132, Дрейер по поруче­нию Русско-Азиатского банка в марте 1913 г. приобрел эти заводы в полную собственность133, а затем перепродал их учрежденному банком новому акционерному обществу Тульских чугуноплавиль­ных заводов134.

На первом общем собрании акционеров нового общества, со­званном 28 марта 1913 г. в помещении Русско-Азиатского банка, его акционерный капитал был определен в 3,5 млн. руб. Но уже через два дня, 30 марта, состоялось еще одно общее собрание ак­ционеров, которое приняло решение об увеличении акционерного капитала общества до 5 млн. руб. с целью постройки цементного завода для использования отходов доменного производства (шла­ков)135. Реализацию акций на все 5 млн. руб. взял на себя Русско-Азиатский банк136.

Прибрав к рукам Тульские чугуноплавильные заводы, Русско-Азиатский банк принял меры, чтобы обеспечить их необходимым сырьем. В частности, 28 августа 1912 г. банк заключил два дого­вора с Продуглем о поставках Тульским заводам угля и кокса137. Но Продуголь не выполнил взятых обязательств; поставки произ­водились им с большими перебоями, что неоднократно ставило Тульские заводы в затруднительное положение138. Вследствие этого 14 июня 1913 г. общее собрание акционеров Общества туль­

242

ских чугуноплавильных заводов приняло решение увеличить ос­новной капитал с 5 млн. до 10 млн. руб., с тем чтобы приобрести угольное месторождение и организовать при нем производство кокса139.

Несмотря на то, что благодаря усилиям Русско-Азиатского банка производство чугуна на Тульских заводах быстро росло, они не могли удовлетворить потребности в чугуне даже Металлургичес­кого отдела Путиловского завода. Между тем предстояла построй­ка большого сталелитейного завода Невского общества и крупной сталелитейной мастерской Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов. Поэтому Русско-Азиатский банк в 1913—1914 гг. предпринял попытку приобрести огромный метал­лургический завод в Юзовке, принадлежавший Новороссийскому обществу. В феврале 1913 г. в Лондон для предварительных пере­говоров с правлением Новороссийского общества140 о покупке принадлежавшего ему контрольного пакета акций выехал в каче­стве уполномоченного Русско-Азиатского банка известный рус­ский промышленник Ю.Гужон141. На обратном пути из Лондона он заехал в Париж, где ему удалось привлечь к участию в этой операции банкирский дом Дрейфуса142. К началу 1914 г. Русско-Азиатский банк и банкирский дом Дрейфуса достигли предвари­тельной договоренности с правлением Новороссийского общества относительно стоимости уступаемого им пакета акций и вырабо­тали условия создания банковского синдиката для осуществления покупки этого пакета143.

Неожиданно события приняли несколько иной оборот. У Рус­ско-Азиатского банка появился конкурент в лице Международного банка. Русско-Азиатский банк нашел «более выгодным» не всту­пать в борьбу с Международным банком, а купить Юзовский завод совместно с ним144. В марте 1914 г. правления обоих банков при­шли к соглашению относительно условий проведения операции. Было решено, что акции Новороссийского общества будут переда­ны в портфель Общества Гартмана, финансируемого Международ­ным банком, а Путиловское и Невское общества по специальному соглашению получат право на ежегодную доставку от Новороссий­ского общества необходимого им количества чугуна, железа и угля145. Однако исполнению этого соглашения помешала начав­шаяся мировая война146.

* * *

По мере усиления подготовки к войне руководители Петер­бургского Международного банка тоже стали уделять все большее внимание производству вооружений. Особый интерес у них вызва­ла программа усиления Черноморского флота. В связи с разработ­кой этой программы в ноябре 1910 г., по поручению Международ­ного банка, председатель правлений Русского паровозостроитель­ного общества и Русско-Бельгийского металлургического общества

243

В.М.Иванов и владелец крупнейшей в России строительной фирмы А.А.Бунге обратились к правительству с предложением по­строить в г. Николаеве на месте устаревшего казенного адмирал­тейства большой судостроительный завод под фирмой «Русского судостроительного общества» (сокращенно «Руссуд»). Финансиро­вание этого предприятия брал на себя Международный банк со­вместно с Учетно-ссудным, Волжско-Камским и Русским для внешней торговли банками; техническую помощь должна была оказывать известная английская судостроительная фирма Джон Браун; обеспечение всем необходимым для строительства военных судов брала на себя группа промышленных предприятий, боль­шинство которых также финансировалось Международным бан­ком. Так, Русско-Бельгийское металлургическое общество должно было поставлять Русскому судостроительному обществу сталь; Ни­кополь-Мариупольское горное и металлургическое общество — броню; Русское паровозостроительное и механическое общество — котлы, Общество Коломенского машиностроительного завода — фасонное стальное литье и дизели; Общество Франко-Русских за­водов — машины; Компания Петербургского металлического заво­да — башенные установки. На должность директора будущего за­вода учредители «Руссуда» пригласили одного из наиболее видных русских судостроителей, главного инженера-механика казенного Адмиралтейского завода Н.И.Дмитриева147.

Учредители «Руссуда» очень спешили с постройкой завода. 8 июня 1911 г., еще до утверждения устава общества и оформле­ния арендного договора на пользование Николаевским адмирал­тейством, Бунге и Иванов просили морского министра, чтобы им было разрешено «с целью использовать лучшие для строительных работ летние месяцы немедленно приступить к постройке по раз­работанным уже чертежам стапелей и мастерских на левом берегу р. Ингула в Николаевском казенном адмиралтействе»148. Просьба была удовлетворена149, и строительство стало вестись такими тем­пами, что уже к осени 1912 г. все основные работы по постройке стапелей, и мастерских были закончены150.

Международный банк не был одинок в своем стремлении за­работать на заказах морского ведомства. Большие надежды на эти заказы возлагала также группа финансовых деятелей, связанных с Обществом судостроительных, механических и литейных заводов в Николаеве.

Николаевские судостроительные, механические и литейные за­воды были на Черном море единственным предприятием, которое могло строить крупные военные суда. Однако после русско-япон­ской войны они влачили жалкое существование. Вследствие фи­нансовых затруднений в начале 1910 г. Общество судостроитель­ных, механических и литейных заводов в Николаеве (сокращенно «Наваль») оказалось вынуждено приостановить платежи. 17 февра­ля 1910 г. общее собрание кредиторов общества постановило по­ручить ведение дел особой администрации151. Положение Общест­

244

ва было настолько тяжелым, что 2 июля 1910 г. назначенные ад­министраторы приняли решение закрыть ввиду убыточности судо­строительный и мостовой отделы152.

Однако это решение не было осуществлено. В августе 1910 г. до руководителей Николаевского общества дошли слухи о том, что «Морское министерство предлагает внести в Государственную думу проект об увеличении Черноморского флота»153, что в корне меняло ситуацию. Председатель администрации по делам общест­ва И.С.Каннегисер срочно выехал в Париж, где «ему удалось до­биться принципиального согласия, с одной стороны, парижского банка Генеральное Общество, а с другой, всемирной судострои­тельной английской фирмы Виккерс с сыновьями, Максим и К°, чтобы вступить с администрацией в соглашение»154.

Соглашение между администрацией по делам «Наваля» и Ге­неральным Обществом было подписано в Брюсселе 23 декабря 1910 г. (5 января 1911 г.). Генеральное общество по этому согла­шению взяло на себя обязательство образовать финансовую груп­пу, с тем, чтобы:

«1) ссудить "Наваль" суммы, необходимые для продолжения у них работ до получения заказов от правительства, а равно и на покрытие расходов, вызываемых упомянутыми заказами;

2) поддерживать всем своим влиянием "Наваля" в его актив­ности к получению правительственного заказа или значительной его части;

3) предоставить правительству гарантию первоклассного рус­ского финансового учреждения, могущего обеспечить те кредиты, которые будут оказаны "Навалю" императорским морским ведом­ством;

4) доставить "Навалю" техническое содействие, необходимое для представления его предложений и для выполнения правитель­ственного заказа;

5) доставить "Навалю" техническую гарантию удовлетворитель­ного исполнения заказа для представления императорскому мор­скому ведомству»155.

Вслед за этим 26 февраля (11 марта) 1911 г. было заключено соглашение и с фирмой Виккерса, которая обязалась «выработать план работ для Николаева, подготовить сметы, планы и руково­дить исполнением работ»156.

4(17) марта 1911 г. в Париже состоялось первое собрание пред­ставителей банков и банкирских домов, вошедших в состав так на­зываемого Николаевского синдиката — финансовой группы, обра­зованной Генеральным обществом в соответствии с указанным со­глашением157. На собрании присутствовали представители Гене­рального общества (Менвьель), Банка Парижского союза (Барбе), Поземельного Алжирского и Тунисского банка в Париже (Филип-пар), Заокеанского банка в Брюсселе (Франки), Лондонского от­деления Англо-Австрийского банка (д'Адлер), фирмы Виккерса (Кайяр), банкирских домов Спитцер и К0 (Мейер-Мей) и Д. и

245

Г.Зафиропуло (Д.Зафиропуло). Собрание избрало постоянный ко­митет для управления синдикатом и рассмотрело «меры по выпол­нению акта об учреждении синдиката». В частности, собрание приняло к сведению сообщение директора фирмы Виккерса Кайя-ра о том, что «его фирма... начала уже изучение существующих предприятий Николаева и составила проект их переоборудования», а также одобрило решение Генерального общества поручить д'Ад-леру «выехать в С.Петербург с целью: 1) обсудить с русскими бан­ками вопрос о возможном их вхождении в синдикат; 2) устано­вить, если представится случай, связь с русскими промышленны­ми группами, желающими проявить интерес к будущим черномор­ским заказам»158.

Так стала складываться вторая финансовая группа, выступив­шая конкурентом группы Международного банка. Между ними в первой половине 1911 г. разгорелась ожесточенная борьба.

В качестве «первоклассного русского финансового учрежде­ния», гарантия которого должна была обеспечить правительству его кредиты «Навалю», французские банки привлекли Русско-Ази­атский банк. Как видно из переписки, возникшей в связи с этим между председателем правления Русско-Азиатского банка Путило­вым и французскими банкирами — участниками Николаевского синдиката, Путилов неохотно взялся за исполнение предложенной ему роли. В письме от 14(27) декабря 1910 г. на имя Спитцера, ведшего переговоры от группы Генерального Общества, Путилов, анализируя создавшуюся обстановку, указывал, что «наибольшие шансы на успех имеет русская группа, действующая в союзе с Дж.Брауном и финансируемая Международным банком, группа, солидность которой ни в какой мере не может быть поставлена под сомнение». Что же касается Общества «Наваль», продолжал Путилов, то высшие чиновники Морского министерства согласят­ся предоставить ему заказы «лишь в том случае», если оно пере­станет находиться под администрацией и его дела будут приведены в полный порядок». При такой ситуации, по мнению Путилова, лучшим исходом явилось бы соглашение между конкурирующими группами. Руководители Международного банка, в частности, Вы-шнеградский, с которым он беседовал, в принципе не возражают против такого соглашения; единственным его противником явля­ется Каннегисер.

Перейдя далее к вопросу об участии Русско-Азиатского банка и Николаевском синдикате, Путилов подчеркнул, что если для Ге­нерального Общества риск, на который он идет, «оправдывается могуществом этого банка и теми весьма значительными интереса­ми, которые он имеет в Обществе судостроительных, механичес­ких и литейных заводов в Николаеве», то положение Русско-Ази­атского банка «является совершенно иным», поскольку на нем все еще тяготеет «тяжелое наследство», полученное от Русско-Китай­ского и Северного банков. «Для того, чтобы банк смог оказать более активную помощь», писал в заключение Путилов, нужно

246

«образовать группу наподобие группы Бунге; заказы были бы при­няты от имени этой группы, выступающей в качестве юридичес­кого лица, а затем эта группа взяла бы в наем у Общества судо­строительных, механических и литейных заводов в Николаеве верфи и мастерские оборудованные для постройки судов».

Смысл предложения Путилова сводился к тому, чтобы группа, о которой идет речь, взяв в свое полное распоряжение верфи и мастерские на срок, необходимый для выполнения заказов, «не имела бы ничего общего с финансовым и юридическим положе­нием Общества судостроительных, механических и литейных заво­дов в Николаеве»159.

Получив вскоре в ответ на свое письмо телеграмму от Спитце-ра, в которой тот предлагал вывести Николаевские заводы из-под администрации путем создания нового общества, Путилов 24 де­кабря 1910 г. телеграфировал вице-председателю правления Рус­ско-Азиатского банка М.Верстрату, находившему в то время в Па­риже, чтобы он отказался от участия Русско-Азиатского банка в выпуске акционерного капитала нового общества160.

В дальнейшем Путилов стал несколько уступчивее. В письме на имя Спитцера от 19 января (1 февраля) 1911 г., заверив фран­цузских банкиров в том, что, каковы бы ни были его личные взгляды, Русско-Азиатский банк «никогда не пойдет против груп­пы Генерального Общества», Путилов сообщал о своем согласии «принять в скромном размере участие в Николаевском деле, но при непременном условии, что заказы будут приняты не непосред­ственно Обществом судостроительных, механических и литейных заводов в Николаеве, а через специальное общество, которое как юридическое лицо не будет иметь ничего общего с Обществом су­достроительных, механических и литейных заводов в Николае-

Затронув далее вопрос о составе русской банковской группы, Путилов выразил согласие на участие в ней Петербургского част­ного банка, не возражал против участия Русского для внешней торговли банка, хотя заметил, что он «примыкает скорее к Меж­дународному банку», и самым категорическим образом высказался против Азовско-Донского банка, заявив, что ему не хотелось бы «видеть Русско-Азиатский банк, идущим в этом деле вместе с уч­реждением, которое стоит во главе группы банков, враждебных на­шему банку»162.

В первой половине марта 1911 г. в Петербург для переговоров с Путиловым прибыл уполномоченный Николаевского синдиката администратор Генерального Общества д'Адлер!63. По-видимому, ему удалось добиться согласия Путилова на предложение француз­ских банков, которое заключалось в том, чтобы ликвидировать старое бельгийское общество судостроительных, механических и литейных заводов и, удовлетворив претензии его кредиторов, пере­дать принадлежавшие ему заводы новому, на этот раз французско­му обществу.

247

14(27) марта 1911 г, общее собрание акционеров Общества «Наваль», состоявшееся в Брюсселе, приняло соответствующее ре­шение164. 6(19) июня 1911 г. было учреждено новое общество с ак­ционерным капиталом в 8 млн. фр. (16 тыс. акций по 500 фр. каж­дая), получившее название Общества Николаевских заводов и вер­фей. В финансировании этой операции русские банки приняли участие в размере 27,5% (Русско-Азиатский — 19%, Петербургский частный — 5%, Торгово-промышленный — 3,5%)165.

Председателем правления нового общества был избран извест­ный французский политический деятель, бывший министр финан­сов, член парламента Поль Думер, вице-председателем — Путилов. Остальные члены правления представляли интересы французских банкиров и банкирских домов, финансировавших Николаевское общество (Р.Вольф, Э.Гиллуз, П.Дарси, Д.Зафиропуло, Х.Руланд, Э.Франки, Э.Хенэн), а также фирмы Виккерса (В.Захаров, В.Кайяр, П.Балинский). Кроме правления, находившегося в Па­риже, для заведования делами общества в России был создан спе­циальный комитет с местопребыванием в Петербурге. В отличие от правления комитет был составлен главным образом из предста­вителей русского банковского капитала (А.И.Путилов, Н.С.Авда-ков, К.П.Боклевский, ААДавидов, И.С.Каннегисер, П.НЛетунов-ский), и лишь одно место в нем принадлежало уполномоченному группы Генерального общества (Гибер). Председателем петербург­ского комитета был избран Путилов166.

В то время как руководители Генерального общества занима­лись подготовкой реорганизации Николаевского общества, Пути­лов активно стремился осуществить свою идею о соглашении между конкурирующими группами. Сообщив в письме на имя Спитцера от 19 января (1 февраля) 1911 г., что бывший противник этой идеи Каннегисер теперь «расположен пойти на существенные уступки», Путилов вновь поставил перед соответствующими фран­цузскими банками вопрос о необходимости соглашения с группой Международного банка, для того чтобы «помешать снижению цен»167. В ответ на это письмо Генеральное общество сообщило, что оно готово пойти на соглашение, но лишь в том случае, если оно гарантирует Николаевским заводам заказы на сумму примерно в 50 млн. руб. и будет базироваться на совместном сооружении линкоров, а не миноносцев, заказ на которые Николаевские заво­ды должны получить в любом случае. При этом Генеральное об­щество выражало готовность принять участие в реализации акци­онерного капитала «Руссуда», а Международному банку предоста­вить участие в реализации акционерного капитала «Наваля»168. Исходя из этих условий Путилов в середине февраля 1911 г. начал переговоры с Международным банком, в которых приняли также участие представители Генерального общества в Петербурге Гибер и д'Адлер169.

Международный банк потребовал не менее 52% участия рус­ских банков в Николаевском обществе. Переговоры, начавшиеся

248

в Петербурге, а затем продолжавшиеся при посредстве известного парижского банкира Ноэля Бардака в Берлине, показали что «форма соглашения может быть найдена». Однако В.Захаров, по­сетив Петербург, пришел к выводу, что это соглашение «в данный момент не только не вызывается необходимостью, но и нежела­тельно», ибо «для Николаева значительно увеличились шансы на получение заказов» (на линкоры. — В.Б.). Вследствие этого 25 ап­реля (8 мая) 1911 г. собрание участников Николаевского синдика­та по предложению представителя фирмы Виккерса Кайяра, реши­ло прекратить переговоры с группой Международного банка170.

Но В.Захаров просчитался. Положение дел сложилось явно не в пользу Николаевского общества. Встревоженный Путилов 17(30) мая 1911 г. направил в Париж письмо, вызвавшее замеша­тельство у руководителей Генерального Общества. К сожалению, текст этого письма нами не обнаружен. По-видимому, оно содер­жало упреки по поводу того, что французы отказались от согла­шения с группой Международного банка, так как ответное пись­мо, направленное Путилову от имени Генерального Общества одним из его директоров171, начиналось с оправданий. «Мы ни в коем случае не хотели скрывать от себя, — говорилось в ответном письме, — всю серьезность борьбы, в которую наша группа ока­залась втянута совершенно помимо своей воли. Вы знаете, как мы хотели последовать вашим советам и объединиться с конкурирую­щей группой, вы знаете также о том, что обязательства, принятые раньше по отношению к фирме Виккерса, до настоящего времени мешают всякому соглашению. Наши английские друзья возражают против того, чтобы руководящая роль в будущем обществе пере­шла в руки русской группы». Стремясь приободрить Путилова, ди­ректор Генерального Общества далее писал: «Если Шайкевич (ди­ректор Международного банка. — В.Б.) полон надежды на успех своей комбинации, то я вам по секрету скажу, что наши друзья тоже вполне оптимистически настроены в отношении нашей»!72.

Но Путилов оказался прав. 4 августа 1911 г., рассмотрев вопрос о распределении заказов на строительство линейных кораблей для Черного моря, Совет Министров принял решение выдать Русско­му судостроительному обществу заказ на 2 линкора, а Обществу Николаевских заводов и верфей — только на 1 линкор173.

Поражение, понесенное Генеральным Обществом, вынудило его пойти на возобновление переговоров с Международным бан­ком. «Я стараюсь подготовить как можно более благоприятную почву для переговоров с Международным банком, — писал 7(20) сентября 1911 г. Путилов директору Генерального Общества Доризону. — 17(30) сентября я вместе с Вышнеградским выезжаю в Париж. Надеюсь, что переговоры, которые там будут иметь место, закончатся благоприятно»174. На этот раз речь шла о про­даже Николаевских заво(дов группе Международного банка. Хотя в принципе по этому вопросу руководителям обеих групп удалось

249

договориться уже в октябре 1911 г.175, конкретные условия осущест­вления этой операции были выработаны лишь к лету 1912 года.

2(15) июня 1912 г. состоялось совещание представителей бан­ков176, на котором было достигнуто окончательное соглашение от­носительно дальнейшей судьбы Николаевского общества. Было решено, что Международный банк совместно с созданной им группой русских банков приобретет 10.500 акций Общества Нико­лаевских заводов и верфей (из общего количества в 16 тыс.), после чего это общество будет преобразовано из французского в рус­ское177. 10/23 июня 1912 г. между группой Международного банка и Генеральным Обществом было подписано соглашение о со­вместном проведении намеченной операции178.

Уже в начале июля 1912 г. обусловленное количество акций «Наваля» было приобретено Международным банком179. Поэтому на общем собрании акционеров Общества Николаевских заводов и верфей от 18(3) июля 1912 г. Международный банк и его группа получили подавляющее большинство голосов180.

Приняв решение о преобразовании «Наваля» в русское обще­ство1^1, собрание избрало в новый состав правления вместо преж­него, вышедшего в отставку. В правление оказались избраны: Ш.Дюбрейль (председатель), И.Бострем, К.Боклевский, ИАвда-ков, Г.Блох, Э.Франки, Л.Гибер, Э.Гиллуа, А.Яблонский, П.Крен­дель, И.Редин, Н.Рафалович, В.Троцкий-Сенютович. Из них в со­став петербургского комитета вошли: Бострем (председатель), Ав-даков, Блох, Боклевский, Гибер, Яблонский, Троцкий-Сенюто-вич182.

Таким образом, в составе правления «Наваля» произошли су­щественные изменения. Главную роль в нем захватил Междуна­родный банк, интересы которого представляли Блох (член совета Международного банка и директор правлений ряда финансируе­мых им акционерных обществ), Редин (член совета и директор па­рижского отделения Международного банка), Бострем, Яблон­ский, Троцкий-Сенютович, а отчасти также Авдаков и Боклев­ский. Представители Генерального общества и его группы (Гибер, Франки и Гиллуа) оказались в меньшинстве. Что же касается представителей Русско-Азиатского банка (члена правления банка Дюбрейля и директора его парижского отделения Н.Рафаловича), то они хотя и вошли в правление, но не имели возможности не­посредственно влиять на дела «Наваля», так как не были избраны в состав петербургского комитета.

С 1913 г. Русско-Азиатский банк окончательно перестает инте­ресоваться Николаевскими заводами, и в составе правления, из­бранного на первом общем собрании акционеров «Наваля» после его преобразования в Русское общество, представителей Русско-Азиатского банка мы уже не видим183.

Переход Николаевских заводов в сферу влияния Международ­ного банка, явившийся одним из результатов той перегруппировки сил и финансового капитала, которая происходила в России в

250

1910—1913 гг., тесно связан с рассмотренной нами выше борьбой Русско-Азиатского и Международного банков из-за Путиловских заводов.

Путилов, вынашивавший планы подчинения Русско-Азиатско­му банку Общества Путиловских заводов и весьма скептически от­носившийся к Николаевскому делу, принял предложение Гене­рального Общества, по-видимому, потому, что надеялся на под­держку этого банка при осуществлении своих собственных планов. Однако эти надежды не сбылись. Руководители Генерального об­щества, огорченные поражением в борьбе с Международным бан­ком за заказы на постройку линкоров для Черного моря, не под­держали планы Путилова. Тогда Путилов, обратившись за помо­щью к другой французской банковской группе во главе с Банком Парижского союза, одновременно принял меры к тому, чтобы ликвидировать участие Русско-Азиатского банка в Обществе Ни­колаевских заводов и верфей184. Международный банк, идя на со­глашение с группой Генерального общества, сумел добиться пре­обладающего влияния в Обществе Николаевских заводов и вер­фей. Генеральному обществу пришлось удовольствоваться лишь ролью партнера Международного банка по Николаевскому делу184.

С переходом общества Николаевских заводов и верфей в сферу финансирования Международного банка вся судостроительная промышленность на Черном море оказалась в руках одной финан­совой группы.

Весьма значительную часть акций Русского судостроительного общества Международный банк оставил непосредственно за собой. На первом общем собрании акционеров «Руссуда», состоявшемся 5 ноября 1911 г., двумя директорами Международного банка (Шайкевичем и Зарубой) был предъявлен пакет в 41.150 акций из 100 тыс, выпущенных обществом185. В правление общества, из­бранного на этом же собрании, вошли: председатель правлений Русско-Бельгийского металлургического общества и Русского па­ровозостроительного и механического общества В.М.Иванов, глава крупной строительной фирмы А.А.Бунге, член правлений Русско-Бельгийского металлургического общества, Русского паровозо­строительного и механического общества и Компании Петербург­ского металлического завода Ф.Е.Енакиев, член Совета Междуна­родного банка и директор-распорядитель Общества Коломенского машиностроительного завода А.П.Мещерский, член совета Между­народного банка и член правлений Всеобщей компании электри­чества, Русского общества машиностроительных заводов Гартмана, Общества Тульских меднопрокатных и патронных заводов Г.А. Блох, председатель правления Общества железоделательных, сталелитейных и механических заводов «Сормово» Ф.Э.Картавцев, представитель английской фирмы «Джон Браун» Д.Ф.Крукстон, Е.Ю.Данилов и в качестве кандидата в члены правления — дирек­тор Международного банка А.И.Заруба186.

251

Таким образом, уже с момента возникновения «Руссуда» у него установилась личная уния с руководителями ряда промышленных предприятий, финансировавшихся Международным банком: Рус­ско-Бельгийского металлургического общества, Русского парово­зостроительного и механического общества, Общества Коломен­ского машиностроительного завода, Всеобщей компании электри­чества, Общества железоделательных, сталелитейных и механичес­ких заводов «Сормово». В дальнейшем эти связи были закреплены путем заключения долгосрочных договоров на поставку «Руссуду» необходимых изделий. 11 ноября 1911 г. «Руссуд» заключил дого­вор с Обществом Коломенского машиностроительного завода на поставку ему для двух строившихся на его верфях линейных ко­раблей всей сортовой стали, а также листовой стали повышенного и высокого сопротивления и всего стального литья187. 12 декабря

1911 г. состоялось подписание договора о поставках Русско-Бельгийским металлургическим обществом «Руссуда»

всей обыкновенной листовой стали, необходимой для постройки двух линейных кораблей188. 8 июня 1912 г. правление «Руссуда» за­ключило сразу два договора: первый — с Русским паровозострои­тельным и механическим обществом на изготовление 40 котлов для тех же двух линкоров и второй — с Всеобщей компанией электричества на полное электрическое оборудование обоих лин­коров189. Примерно в это же время «Руссуд» выдал заказ на изго­товление шпилевых и рулевых устройств для строившихся линко­ров Сормовскому обществу190.

К середине 1912 г. относится начало сближения Русского су­достроительного общества с Обществом Николаевских судострои­тельных заводов и верфей. Стоило акциям «Наваля» перейти в руки Международного банка, как на заседании Петербургского ко­митета «Наваля» от 9 июля 1912 г. был поставлен вопрос о при­глашении на должность главного руководителя Николаевскими за­водами директора завода «Руссуда» комитета «Наваля» — главного бухгалтера правления «Руссуда» ААФилипповича191.  17 июля

1912 г. правление «Руссуда» разрешило Дмитриеву и Филипповичу принять приглашение Общества Николаевских судостроительных заводов и верфей, одновременно оставаясь на службе в Русском судостроительном обществе192. Это послужило первым шагом по пути к техническому и административно-финансовому объедине­нию «Руссуда» и «Наваля».

В марте 1913 г. правления «Руссуда» и «Наваля», рассмотрев запрос Морского министерства о постройке одного или двух лег­ких крейсеров для Черного моря, решили заключить между собой соглашение «относительно взаимной передачи одним заводом дру­гому на предметы, кои окажутся необходимыми для выполнения каждым из них заказа на один крейсер»193. 30 апреля 1913 г. такое соглашение было подписано. Правления «Наваля» и «Руссуда» обязались сделать Морскому министерству совершенно тождест­венные (в отношении цен, сроков и прочих условий) предложения

252

на постройку одного крейсера каждым заводом. Для решения всех общих вопросов, в частности, для распределения между «Навалем» и «Руссудом» «всей подлежащей исполнению работы в соответст­вии с их оборудованием и их производительной способностью», соглашение предусматривало создание специального «центрально­го комитета» из представителей обоих обществ194. 15 июля 1913 г. Общество Николаевских заводов и верфей и Русское судострои­тельное общество заключили между собой более общее соглаше­ние о передаче друг другу заказов на любые суда195. Вслед за этим они заключили договоры о совместном пользовании плавучими средствами и подъемным краном196.

8 ноября 1913 г. общее собрание акционеров Общества Нико­лаевских заводов и верфей наряду со старыми членами избрали в правление вице-председателя правления «Руссуда» Крукстона197. А на следующей день общее собрание акционеров Русского судо­строительного общества избрало членом правления председателя правления «Наваля» Бострема198. В результате к концу 1913 г. в числе членов правлений обоих обществ оказались: Бострем, Крукстон и Блох, причем все трое вошли в состав особых коми­тетов «для ближайшего заведования делами», назначавшихся прав­лениями «Наваля» и «Руссуда»199.

В феврале 1914 г. был создан объединенный технический отдел правлений «Наваля» и «Руссуда»200, «централизовать на заводах ре­монт инструментов» и т.д.201. В апреле 1914 г. он вновь предпри­нял поездку на Николаевские заводы202. Результатом этих поездок был ряд докладов и записок, представленных им в правления «На­валя» и «Руссуда», по вопросу о дальнейших мерах объединения деятельности правлений и заводоуправлений обоих обществ. В до­кладах, в частности, обосновывалась необходимость объединения коммерческих отделов и создания общих контор203.

К концу 1914 г. у правлений «Наваля» и «Руссуда» были уже общие отделы «по постройке легких крейсеров», «по контролю на­рядов» и единая бухгалтерия204, а заводы имели общего начальни­ка цеховой службы, общего инженер-механика «по проектирова­нию, исполнению и установке механизмов для военных судов» и т.д.205.

Все эти меры имели целью до формального объединения «На­валя» с «Руссудом» достигнуть фактического слияния принадле­жавших им предприятий. «Для успешной и более целесообразной деятельности общей конторы общих правлений, — указывал Фи­липпович в своей "Записке об организации общей конторы прав­ления Русского судостроительного общества и общества Никола­евских заводов и верфей", — по нашему мнению, необходимо прежде всего установить тот принцип, чтобы устраиваемая теперь, как бы временная, до полного юридического слияния обществ, ор­ганизация наиболее подходила и приближалась к окончатель­ной»206

253

В отношении же формального слияния «Наваля» и «Руссуда» заправилы Международного банка выжидали лишь благоприятного момента. «Вопрос о единении этих двух предприятий, работающих над исполнением одной крупной задачи — созданием нового рус­ского флота, — говорилось в одном из докладов директора Меж­дународного банка Шайкевича, — служил неоднократно предме­том обсуждения правлений обоих обществ и заставлял их задумы­ваться главным образом над формой, в которую могло бы вылить­ся это единение, ибо целесообразность и полезность самого сбли­жения не подлежит никакому сомнению». Отмечая, что «полное слияние, или вернее поглощение Наваля Руссудом, является наи­более рациональным способом разрешения этого вопроса». Шай-кевич писал: «К сожалению, настоящий момент является не со­всем благоприятным в смысле биржевой и общей экономической конъюнктуры для окончательного функционирования предпри­ятий. Исходя из последних соображений, мы считаем, что вопрос о поглощении "Наваля" "Руссудом" является пока еще преждевре­менным и поэтому должен быть сведен к вопросу о более тесном единении названных обществ в лице общих органов управления, на организацию коих мы и перенесем теперь наше внимание»207.

Таким образом, под вывеской двух различных акционерных обществ в 1914 г. фактически действовало единое промышленное предприятие, в руках которого оказалось все военное судостроение на Черном море.

Потерпев поражение в борьбе с Русско-Азиатским банком за Общество Путиловских заводов, Международный банк тем не менее не думал складывать оружие. В конце января 1912 г. Рус­ско-Азиатскому банку удалось приобрести контрольный пакет акций Общества Путиловских заводов, а уже 14 апреля 1912 г. по­мощник военного министра Поливанов получил записку В.М.Ива­нова, предлагавшую создать в центре России, на Волге, частный орудийный завод — «Русский Крупп», при условии представления этому заводу правительственного заказа на сумму не менее чем 8— 10 млн. руб. в год в течение первых 4—6 лет его существования208. Предложение это, разумеется, исходило не лично от Иванова, а от группы крупнейших банковских деятелей, а именно: председателя правления Международного банка С.С.Хрулева, члена правления и директора того же банка Я.И.Утина, выступивших в дальнейшем совместно с представителем фирмы Виккерса П.И.Балинским и В.М.Ивановым в качестве учредителей Общества артиллерийских заводов209.

В свою очередь Путилов, заручившись поддержкой фирмы Шнейдера, выступил в июле 1912 г. от имени группы Русско-Ази­атского банка с контрпредложением — обеспечить всю потреб­ность правительства в артиллерийском вооружении, переоборудо­вав для этой цели казенные Пермские орудийные заводы при ус­ловии, что они будут переданы этой группе в аренду на 20 лет210.

254

Так завязалась новая схватка, из которой на этот раз победи­телем вышла группа Международного и Учетно-ссудного банков, выступавшая в союзе с Виккерсом. В мае 1913 г. решением Совета министров огромный заказ на производство орудий, главным об­разом, крупного калибра был передан учрежденному этой группой Русскому обществу артиллерийских заводов211.

Акционерный капитал этого общества, приступившего с осени 1913 г. к строительству орудийного завода в Царицыне, был опре­делен в 15 млн. руб. (150 тыс. акций по 100 руб. номинальных). Международный и Учетно-ссудный банки оставили за собой до­вольно крупные пакеты акций: на первом общем собрании акци­онеров общества, состоявшемся 9 ноября 1913 г., их представители Е.Г.Шайкевич и Ю.И.Рамсейер предъявили: первый 32.885, вто­рой - 35.090 акций212

Очень большое участие в Русском обществе артиллерийских заводов приняла также фирма Виккерс. По договору с Обществом, заключенному 1 сентября 1913 г. сроком на 15 лет, фирма Вик­керса, обязавшись «выработать планы, проекты и чертежи по уст­ройству и оборудованию артиллерийских заводов Общества» и «предоставить Обществу все патенты, технические секреты, сведе­ния, изобретения и усовершенствования», взяла на себя на срок действия договора «техническое руководство и технический кон­троль над всем артиллерийским производством Общества». За свои услуги фирма должна была получать в течение всего срока дейст­вия договора ежегодно отчисления в размере 10% от чистой при­были Общества. Кроме того, последнее обязалось немедленно после открытия своих действий внести фирме Виккерса единовре­менный взнос в размере 3 млн. руб.213 Эта сумма была выплачена акциями Общества по их номинальной стоимости214.

Однако фирма Виккерса не удовлетворилась этим количеством акций, и на первом общем собрании акционеров общества ее представители В.Захаров, Ф.Баркер и П.И.Балинский предъявили в общей сложности 44.550 акций215.

Довольно крупное участие в Русском обществе артиллерийских заводов приняла также Компания Петербургского металлического завода, представители которой на первом общем собрании акцио­неров общества предъявили 17 тыс. акций. Кроме того, 11.500 акций было предъявлено представителем фирмы Виккерса Ф.Бар-кером по договоренности торгового дома Мейер и К0, финанси­ровавшего указанную компанию216.

Это участие объясняется следующими обстоятельствами. Рус­ское общество артиллерийских заводов должно было изготовлять орудия преимущественно для судов и береговых укреплений на Балтийском море. Для установки этих орудий обществу необходи­мо было иметь на Балтийском побережье соответствующую про­изводственную базу (на Черном море такой базой мог быть Нико­лаевский судостроительный и механический завод), которой у него не было. Между тем Петербургский металлический завод давно

255

уже специализировался на производстве башенных установок для военных судов и береговых укреплений217. Вот почему учредители Русского общества артиллерийских заводов старались заручиться сотрудничеством Компании Петербургского металлического заво­да218.

В состав правления Русского общества артиллерийских заво­дов, избранного на указанном первом общем собрании акционе­ров 9 ноября 1913 г., вошли: от Международного банка — А.И.Вы-шнеградский, В.М.Иванов и Г.А.Блох; от Учетно-ссудного — Я.И.Утин и М.С.Плотников; от фирмы Виккерса — Фр. Баркер и П.И.Балинский; от Компании Петербургского металлического за­вода и торгового дома Мейер и К0 — НД.Лесенко и К.П.Федоров. Председателем правления был избран В.М.Иванов. В число членов комитета, на который было возложено «общее управление по­стройкой и оборудованием завода», вошли ГА.Блох — по финан­совой части, П.И.Балинский — по строительной части, Н.ЯЛесен-ко — по металлоконструкциям и М.С.Плотников — по оборудо­ванию. Возглавил бухгалтерию правления нового общества А.А.Филиппович, продолжавший оставаться главным бухгалтером правлений Русского судостроительного общества и Общества Ни­колаевских заводов и верфей219.

' Учредив Русское общество артиллерийских заводов, Междуна­родный и Учетно-ссудный банки, а также фирма Виккерса плани­ровали в дальнейшем превратить Царицынский завод в крупней­ший центр по производству различных видов сооружений. По признанию представителя фирмы Виккерса — П.И.Балинского, «учредителям Царицынского заводов заранее было ясно, что суще­ствовать Царицынский завод одним пушечным делом не может, и они имели в виду заняться изготовлением какого-либо другого производства для целей обороны, как, например, ружейным делом, снарядным или броневым»220.

* * *

Большой интерес к русской военной промышленности стал проявлять накануне Первой мировой войны и Петербургский Учетно-ссудный банк.

Еще с конца XIX в. банк финансировал Общество машино­строительного, чугунолитейного и кабельного завода Г.А.Лесснера, в состав правления которого входил член правления банка Ю.И.Рамсейер.

Предприятия Общества Лесснера, изготовлявшие паровые ма­шины, котлы, холодильники и насосы, в предвоенные годы стали переходить на производство снарядов, мин, минных аппаратов и различных механизмов для механической подачи снарядов и мин на военных судах221. Вот это-то общество и было использовано за­правилами Учетно-ссудного банка в качестве своеобразного плац­дарма для развертывания своей деятельности в области русской

256

военной промышленности. Комбинации, предпринятые банком, шли как по линии включения в сферу его финансирования новых акционерных обществ, так и по линии расширения Общества Лесснера. Душой их был ловкий делец М.С.Плотников, сделавший за короткое время карьеру от рядового инженера до крупного фи­нансового туза, член правления Общества Лесснера, будущий ди­ректор Учетно-ссудного банка.

В сентябре 1912 г. Плотникову удалось достигнуть соглашения с Э.Л.Нобелем, фактическим хозяином Общества машинострои­тельного завода «Людвиг Нобель»222, специализировавшегося на производстве двигателей внутреннего сгорания, относительно со­здания Обществом Лесснера и Обществом «Л.Нобель» дочернего общества «Ноблесснер» для выполнения предстоявших заказов на подводные лодки по программе усиленного судостроения для Бал­тийского флота. По этому соглашению из 30 тыс. акций нового общества (акционерный капитал был определен в 3 млн. руб.) по 6 тыс. должны были получить М.С.Плотников и Э.Л.Нобель, а ос­тальные 18 тыс. — Учетно-ссудный банк223.

Добившись предоставления заказа на 9 подводных лодок «Ноб-лесснеру», его учредители приступили в 1913 г. к постройке в Ре­веле специализированного судостроительного завода, которому Общество Лесснера обязалось поставлять минные аппараты, мины и т.п., в Общество «Л.Нобель» — дизельмоторы224. В состав прав­ления нового общества вошли: от Общества Лесснера — М.С.Плотников и В.А.Бечманов, от Общества «Л.Нобель» — Э.Л.Нобель и М.И.Шишмарев225.

Во второй половине 1913 г. Учетно-ссудный банк приобрел крупный пакет акций Товарищества машиностроительного завода «Феникс», который был им передан в портфель Общества Лессне­ра226. В результате в 1914 г. в правление Общества «Феникс» вошел член правления Общества Лесснер М.С.Плотников227. Завод Общества «Феникс» в Петербурге, специализировавшийся раньше на изготовлении металлорежущих станков, гидравлических прес­сов, подъемных машин и т.п., накануне войны начал изготовлять главным образом различные станки для производства снарядов, мин, торпед и другого вооружения228.

Одновременно происходит значительное расширение Общества Лесснера за счет постройки новых предприятий. Незадолго до войны Общество приступило к строительству второго завода в Пе­тербурге («Новый Лесснер») и завода в Перми (выделенного позд­нее в самостоятельное общество «Пермский пушечный завод»)229.

Получив в 1913 г. от Морского министерства большой заказ на поставку мин для Черноморского флота, Общество Лесснер при­обрело участок земли в Крыму (близ Феодосии) и с весны 1914 г., при содействии фирмы Виккерса, начало там строительство спе­циального завода для изготовления мин различных систем230.

Тесное сотрудничество Международного и Учетно-ссудного банков послужило основой для постепенного сближения финанси­

9 — 4502

257

ровавшихся ими групп промышленных предприятий. Важную роль в этом сыграло совместное учреждение этими банками Русского общества артиллерийских заводов, которое стало как бы связую­щим звеном между группой «Наваль — Руссуд» и «Лесснер — Но­бель». Накануне войны начинают развиваться и непосредственные связи этих двух групп. Общество Лесснера, например, занимало видное место в поставках различных механизмов для строившихся «Навалем» военных судов; оно поставляло минные аппараты, эле­ваторные приспособления для подачи боевых припасов и т.п.231.

Сближение предприятий, финансировавшихся Международ­ным и Учетно-ссудным банками, порождало стремление к устра­нению возможной конкуренции между ними в области производ­ства однородной военной продукции. Так, с 1 января 1914 г. всту­пил в действие договор сроком на 5 лет между обществами «На­валь» и «Руссуд», с одной стороны, и обществом «Ноблесснер» — с другой, по которому последнее обязывалось не устраивать на юге страны собственного завода для постройки подводных лодок и за­градителей, «как равно не строить означенных лодок и заградите­лей для южных морей и на заводах Общества на Севере», а обще­ства «Наваль» и «Руссуд» приняли на себя «торжественное обяза­тельство и в тех же пределах относительно общества "Ноблесснер" и северных вод России». При этом «Ноблесснер передавал "Нава­лю" и "Руссуду" за определенное денежное вознаграждение право пользоваться принадлежавшими ему проектами и чертежами под­водных лодок И.Г.Бубнова, Виккерса, Голланда, Дельпросто и других систем, которые могли бы поступить в распоряжение об­щества "Ноблесснер" во время действия договора»232.

Так начала складываться военно-промышленная группа Меж­дународного и Учетно-ссудного банков.

Я уделил большое внимание истории возникновения и разви­тия военно-промышленных групп в России, поскольку имеющий­ся в нашем распоряжении документальный материал позволяет достаточно подробно рассмотреть роль банков в формировании высших форм монополистических объединений. Однако организа­ционные формы таких объединений отнюдь не исчерпывались рассмотренными выше.

* * *

В монополистической практике кануна Первой мировой войны в России мы видим весьма разнообразные организационные формы монополистических объединений, основанных на «системе участий». Это были, во-первых, унаследованные еще от конца 1890-х — начала 1900-х годов объединения, возникшие в резуль­тате отпочкования от основной материнской фирмы нескольких дочерних. Такой была, в частности, группа Нобелей233. Тот же, в сущности, вариант, но с расположением материнской фирмы за рубежом, представлял собой ниточный трест234 и компания «Зин-

258

гер» с примыкавшими к ней ниточными предприятиями235. В неф­тяном концерне Ротшильдов в России роль центральной материн­ской фирмы выполнял банкирский дом Ротшильдов.

Развитие объединений, основанных на системе участий, оказы­вало воздействие и на организационное устройство сбытовых мо­нополий. Появились так называемые «органические синдикаты», контрагенты которых подкрепляли свои договорные обязательства взаимным участием в предприятиях друг друга. Именно на этой основе возродился спичечный синдикат — «Русское общество спи­чечной торговли», объединивший к концу 1913 г. 97% производ­ства спичек в России236.

Наиболее важным направлением развития высших форм моно­полий в России накануне Первой мировой войны стало создание компаний, выполняющих функции организационного и финансо­вого центра монополистических объединений. Своеобразным ва­риантом такой компании явилось, в частности, учрежденное в на­чале 1914 г. в Москве Товарищество на паях для внутренней и вы­возной торговли мануфактурными товарами, которое стало оруди­ем в руках у группы Второва-Кноппа в деле объединения и дея­тельности контролируемых ею трех хлопчатобумажных предпри­ятий: Н.Коншина, АТюбнера и Даниловской мануфактуры237.

Упоминавшееся выше Российское горно-промышленное ко­миссионное общество было учреждено Азовско-Донским банком также с целью создания группы патронируемых предприятий в горно-рудной промышленности.

Однако организация в России обществ, специально предназна­чаемых для приобретения акций других компаний и контроля над ними, наталкивалась на множество препятствий. Выход был най­ден в создании подобных обществ за границей. Ведущую роль в их организации стал играть Русско-Азиатский банк. Именно им в 1912—1913 гг. были учреждены при участии ряда других россий­ских банков три такие компании: Русско-Азиатская корпорация. Рашен Тобако Компани, и Рашен Дженерал Ойл Корпорейшен. В общих чертах эти компании освещены в литературе23* Но они, не­сомненно, заслуживают более углубленного изучения.

Распространение в России высших форм монополистических объединений, основанных на «системе участий», будучи выраже­нием далеко зашедшего процесса сращивания банков с промыш­ленностью, свидетельствовало о завершении формирования рос­сийского финансового капитала.

Зарождение многонациональных корпораций

Монополизация народного хозяйства России, будучи выраже­нием общеисторических процессов перерастания свободного капи­тализма в империализм, происходила, как это уже неоднократно отмечалось, в условиях интенсивной интернационализации капи-

9*

259

тала. Монополистические объединения в России в своей большей части не были простыми ответвлениями иностранных монополий. Они зарождались на местной почве, хотя их участниками нередко являлись и иностранные фирмы. Последнее обстоятельство обу­словило, однако, заинтересованность зарубежных промышленно-финансовых групп в борьбе за господство на российском рынке.

С другой стороны, бурное развитие крупного капиталистичес­кого производства в некоторых отраслях промышленности России, его ранняя монополизация гигантскими компаниями или союзами крупных фирм, пробудило стремление последних к выходу на внешний рынок. Такая ситуация сложилась в конце XIX — начале XX в., в частности, в нефтяном деле. Этим обусловливались раз­личного рода контакты и формы конкурентной борьбы или со­трудничества с зарубежными компаниями, торгово-промышлен­ными объединениями, банками.

В результате многие монополистические объединения, будучи российскими постольку, поскольку они выросли из борьбы за рынки сбыта в России, были по составу участвующих в них пред­приятий многонациональными239. Разумеется, это ни в какой мере не означает, что они являлись многонациональными корпорация­ми в современном понимании этого термина240. Однако участие в российских монополиях предприятий, финансировавшихся ино­странными банками, или представлявших собой дочерние фирмы зарубежных промышленных компаний, делало их неотъемлемой составной частью созревания организационных форм международ­ного бизнеса.

И все же имелась существенная разница между участием в рос­сийских сбытовых монополиях действовавшей в России компании, контролируемой какой-либо иностранной промышленной фирмой или банком, и захватом монополистических позиций в той или иной отрасли российской промышленности дочерним предприяти­ем какой-либо иностранной корпорации. Такие случаи также имели место в России. В их числе следует прежде всего указать на упоминавшийся выше нефтяной концерн Ротшильдов и фирму «Зингера», развитие которых в начале XX в. шло по направлению к превращению в многонациональные корпорации.

Имеющиеся в нашем распоряжении источники позволяют на конкретном примере рассмотреть механизм одного из таких пре­вращений, наглядно показывая, что несмотря на большую роль в процессах оформления многонациональных корпораций субъек­тивных факторов241, эти процессы носят вполне закономерный ха­рактер, выражая объективные потребности развития капиталисти­ческого производства в условиях империализма.

* * *

В конце февраля 1912 г. весь мир облетело сообщение о том, что англо-голландский нефтяной трест «Ройял Датч — Шелл» при­

260