4 Бовыкин В.И. Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны

развития, вследствие чего спрос на капиталы принял более равно­мерный характер. На почве капиталистических отношений, подчи­нивших экономическую жизнь страны, сложилась новая организа­ция денежного рынка, отвечающая расширившимся и усложнив­шимся требованиям на деньги как со стороны текущего коммер­ческого оборота, так и со стороны эмиссий. Прежде всего значи­тельно возросло число кредитных учреждений. Банки мобилизова­ли национальные денежные капиталы страны, находившиеся до этого времени в распоряжении частных хозяйств в форме текущих оборотных средств, денег и сокровищ, и предоставили их в распо­ряжение денежного рынка. Емкость последнего поэтому чрезвы­чайно увеличилась. Наряду с этим весьма упрочилось положение Государственного банка, который, опираясь на колоссальные за­пасы золота, получил возможность в крупном масштабе снабжать рынок добавочными ресурсами, равно как и принимать важное участие в производстве прямых операций по краткосрочному кре­дитованию. Эти два фактора - организация национального денеж­ного капитала путем расширения сети банковских учреждений и упрочение положение Государственного банка - дали рынку обильные средства, усилили его значение в народном хозяйстве, придали ему большую самостоятельность и в значительной мере ослабили зависимость от иностранных влияний. В данном отно­шении крупную роль сыграли также и другие обстоятельства. Большие затраты на войну 1904—1905 гг., производившиеся боль­ше частью внутри страны, существенным образом способствовали увеличению поступления денег на вклады и текущие счета в бан­ках. Превосходные урожаи 1909—1910 гг., реализованные по высо­ким ценам, дали рынку новые сотни миллионов рублей, тем самым значительно усилив его средства. В результате — наш де­нежный рынок за последние годы приобрел необходимые черты, свойственные богатым заграничным рынкам. Колоссальные требо­вания на капиталы, предъявлявшиеся к рынку со стороны народ­ного хозяйства, - о краткосрочных помещениях мы и не гово­рим, — были удовлетворены в размере 75%, причем учетный про­цент временами стоял ниже, чем в Германии и Австро-Венгрии. Более того, русский денежный рынок даже неоднократно мог ока­зывать помощь германскому рынку»49.

А.Е.Финн-Енотаевский, отнюдь не склонный к преувеличению результатов капиталистического развития российского народного хозяйства, анализируя данные о выпуске ценных бумаг в России в предвоенные годы, отмечал: «Вышеприведенные данные показы­вают, что за пятилетие 1909—1913 гг. фондовый, бумажный капи­тализм сделал у нас значительный шаг вперед по сравнению с 1900—1908 гг... Что здесь для нас представляет особый интерес, это то, что главная часть выпущенных бумаг в 1909—1913 гг., а именно на 3,8 миллиарда руб., была размещена в России (в 1904— 1908 гг. на 2,9 миллиарда руб.). Это указывает на увеличение у нас в те годы емкости денежного рынка»50.

94

Особый интерес представляют выводы И.Ф.Гиндина, сделан­ные им на основании весьма обстоятельного статистического изу­чения развития денежного рынка в России «Денежный рынок до начала 1890-х годов развивался крайне медленно. Основная задача, стоявшая перед русским капитализмом, - железнодорожное стро­ительство, — была решена почти целиком за счет импорта капи­талов извне. С 1890-х годов вплоть до Первой мировой войны происходил все нараставший процесс расширения внутреннего де­нежного рынка. Однако и в 1890-х годах как продолжавшееся ин­тенсивное железнодорожное строительство, так и создание тяже­лой промышленности происходили за счет дальнейшего импорта капиталов... Русский денежный рынок в качестве рынка, имеюще­го самостоятельное значение для кредитования и финансирования хозяйства, сложился только в 1909—1913 гг. и по сумме ссудных капиталов (ресурсы банков) достиг весьма внушительных разме­ров. Однако при сравнении их с ресурсами западных денежных рынков необходимо вносить существенную поправку на длитель­ное замораживание банковских средств при финансировании, во-первых, и замедленный оборот капиталов в русской торговле — во-вторых. Эта, так сказать, пониженная эффективность русского де­нежного рынка ставила его, несмотря на крупные ресурсы, в один ряд с денежными рынками второго порядка (Италия, Австро-Вен­грия)»51.

Итак, все авторы констатируют резкое возрастание в предвоен­ные годы емкости денежного рынка в России, его размеров.

Чтобы убедиться в правильности такого вывода и составить представление о динамике роста в стране свободных денежных ка­питалов, рассмотрим прежде всего данные о вкладах в российские кредитные учреждения, воспользовавшись с этой целью результа­тами обработки И.Ф.Гиндиным публикаций отчетов Государствен­ного банка, а также сводов балансов акционерных коммерческих банков, обществ взаимного кредита и городских общественных банков52. Для полноты картины добавим к ним имеющиеся сведе­ния о вкладах в мелкие кредитные учреждения53. Составленная таким образом табл. 17* свидетельствует, что сумма всех видов вкладов увеличилась в 1909—1913 гг. на 100,5%. Следовательно, среднегодовой ее прирост в период предвоенного экономического подъема был выше, чем в 1894—1899 гг.: 20% против 18%. Анали­зируя полученные им данные, И.Ф.Гиндин писал: «Такого темпа прироста вкладов в кредитной системе (около 130% за 6 лет54) не было почти ни в одной стране. Только в Германии, и то лишь в одних акционерных банках, рост вкладов во время промышленно­го подъема 1890-х годов приближался к указанному проценту. Но в 1909—1913 гг. вклады в главных капиталистических странах уве­личились всего на 30—40%»55.

* Таблица № 17 отсутствует в рукописи.

95

Другим показателем емкости денежного рынка является, как известно, стоимость размещенных на нем ценных бумаг. Следует, однако, отметить, что ее определение связано, по меньшей мере, с двумя трудностями. Первая состоит в том, что все имеющиеся в нашем распоряжении как официальные сведения о находившихся в обращении государственных, гарантированных правительством и негарантированных фондах, так и различного рода неофициальные подсчеты этих ценностей учитывают их номинальную стоимость, а не фактическую, курсовую, подсчет последней представляет собой настолько сложную и трудоемкую задачу, что пока еще не нашлось охотников взяться за ее решение. Поэтому нам придется оперировать лишь данными о номинальной стоимости российских ценностей.

Вторая трудность обусловливается тем, что выпущенные в об­ращение российские фонды размещались не только в России, но и в других странах. Поэтому для суждения о ценностях, размещен­ных на российском денежном рынке, необходимо знать, сколько их оказалось за границей. Суммарные данные о размещении госу­дарственных и гарантированных ценностей на 1 января 1904 и 1908—1913 гг. были опубликованы перед Первой мировой войной в изданиях Министерства финансов, «Русский денежный рынок 1906—1912»; и «Министерство финансов 1904—1913». Они исполь­зованы мной в табл. 18.

К сожалению, среди остатков делопроизводственной докумен­тации Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов, находившейся сейчас в ЦГИА СССР, не сохранились материалы, на основе которых рассчитывались упомянутые дан­ные. Что касается государственных ценностей, то, несомненно, такой основой служили сведения о платежах по ним, производив­шиеся иностранными банками и заграничными отделениями пе­тербургских банков по поручению царского правительства. Судя по документам Государственного казначейства, обнаруженным Б.ВАнаньичем, эти сведения носили весьма детальный характер, отражая суммы платежей процентов и погашения по каждому от­дельно взятому займу, что позволяло достаточно точно определить номинальные суммы ценностей, по которым были произведены платежи. Однако нужно иметь в виду, что не все российские го­сударственные займы оплачивались за границей. На 1 января 1914 г. сумма займов, оплачивающихся только в России, состав­ляла 12,5%56. Возможность обладания их облигациями иностран­цами отнюдь не была исключена, поскольку некоторые из этих займов котировались на иностранных биржах. К пересылке купо­нов в Россию для оплаты прибегали и владельцы других россий­ских займов. Поэтому уменьшение или увеличение заграничных платежей по российским государственным ценностям могло быть вызвано не только их перемещением из-за границы в России или

96

наоборот. Так, например, в 1909—1911 гг. наблюдалось резкое со­кращение доли заграничных платежей в общей сумме платежей процентов и погашения по государственным займам. Первона­чально руководители Министерства финансов объясняли такое яв­ление возвращением российских фондов из-за границы57. Но затем им стало ясно, что была и иная причина. «Уменьшение суммы заграничных платежей в 1911 г., — читаем мы в пояснениях к смете по системе государственного кредита на 1913 г., — объяс­няется не только постепенным возвращением наших фондов в Россию, но и тем, что банкиры, пользуясь благоприятными кур­сами, в большом количестве пересылали купоны и тиражные об­лигации для оплаты в Россию»58.

Вероятно, чиновники кредитной канцелярии, исчисляя суммы размещенных за границей российских государственных займов, руководствовались не только сведениями о заграничных платежах. Но какими еще? На этот вопрос у нас пока нет ответа. Не ясно и то, на основе какой информации устанавливались опубликован­ные данные о размещении гарантированных царским правительст­вом займов железнодорожных обществ.

Внимательно следя за состоянием расчетного баланса России, Министерство финансов должно было получать сведения о загра­ничных операциях как с гарантированными, так и с негарантиро­ванными ценностями. Об этом говорят обнаруженные мной в лич­ном фонде П.А.Сабурова В ЦГИА СССР справки Министерства финансов «о состоянии расчетного баланса» России за 1899, 1900 и 1901—1902 гг.59, где приведены не только «суммы, поступившие по обороту с правительственными займами и по покупке и прода­же бумаг за границей», но также «выручка займов железнодорож­ных и торгово-промышленных обществ» и «прилив иностранных капиталов к промышленности». Судя по опубликованным в упо­мянутых выше двух изданиях показателям выпуска в России и за границей различных категорий российских ценностей и их реаль­ном приросте в России в 1904—1912 гг., сведения о заграничных операциях с российскими негарантированными фондами продол­жали поступать в Министерство финансов. Однако результаты расчетов размещения этих фондов, если такие расчеты производи­лись, не публиковались. Не удалось их обнаружить и в архивах.

Недостаточность официальных данных о размещении россий­ских фондов - учет ими лишь государственных и гарантированных ценностей, а также слишком короткий период, который они охва­тывают - обусловили необходимость расчетов исследователей. Среди них особое значение имеют расчеты, выполненные П.В.Олем и И.Ф.Гиндиным. Первый рассчитал за период с 1827 по 1915 г. суммы принадлежавших ежегодно иностранцам акций (паев) предприятий60. Второй, использовав цифры П.В.Оля, создал сводную статистику размещения российских ценностей по их основным категориям на 1 января 1861, 1881, 1893, 1900 и 1914 годов.61

4 — 4502

97

Таблица 18 представляет собой попытку реализации замысла И.Ф.Гиндина на базе обновленного цифрового материала. Суммы облигаций государственных займов, гарантированных правительст­вом облигаций и акций железнодорожных обществ и обязательств казенных ипотечных банков, размещенных в России и за грани­цей, на 1893 и 1900 гг. рассчитаны мной заново, а на 1908 г. уточ­нены62. Вместо данных об этих ценностях на 1914 г., полученных И.Ф.Гиндиным в результате исчислений, использованы принци­пиальные данные на 1913 год63. Показатели отечественных вложе­ний в акции и облигации акционерных предприятий определены, исходя из установленных Л.Е.Шепелевым общих сумм акционер­ных и облигационных капиталов российских акционерных об­ществ64. Поскольку в данном случае нас интересует вопрос о раз­мещении российских ценностей, данные Л.Е.Шепелева об акцио­нерных капиталах зарубежных компаний, производивших свои операции в России, были выделены из общих сумм иностранных инвестиций в акции всех действовавших в российском народном хозяйстве акционерных предприятий65.

Что касается облигаций городов, то суммы отечественных и иностранных вложений в них на 1893, 1900 и 1908 гг. даны в ис­числении И.Ф.Гиндина, а на 1913 г. ориентировочно оценены мной.

Следует подчеркнуть, что данные табл. 18 носят приблизитель­ный характер. Пожалуй, в наибольшей мере это относится к циф­рам П.В.Оля, которые лежат в основе всех расчетов соотношения отечественных и иностранных вложений в ценные бумаги дейст­вовавших в России акционерных предприятий. В литературе не раз высказывались сомнения в их точности. В частности, И.Ф.Гиндин пришел к выводу, что за 1910—1914 гг. в отличие от предшествующего времени они превышены. По его мнению, это превышение составляло на 1 января 1915 г. «по крайне мере» 15%66.

По сравнению с результатами произведенной во Франции в сентябре 1918 г. — январе 1920 г. регистрации российских ценных бумаг, принадлежавших французским гражданам67, данные П.В.Оля о размещении во Франции к началу Первой мировой войны акций и облигаций российских компаний выше более чем на 20%. Произведенное мной сравнение показателей французского участия по каждому отдельно взятому акционерному обществу подтверждает высказывавшееся в литературе предположение о том, что данные П.В.Оля представляют собой экспертные оценки, основывавшиеся, вероятно, на сообщениях биржевой прессы о распределении участий между российскими и иностранными бан­ками, бравшими на себя реализацию новых выпусков акций раз­личных обществ. Между тем картина окончательного размещения таких выпусков, как правило, отличалась от первоначального рас­пределения участий, в частности, за счет того, что в предвоенные

98

годы, как мы увидим ниже, размещенные за границей российские ценности имели тенденцию возвращаться в Россию.

Некоторое преувеличение иностранного участия в акционер­ных предприятиях, действовавших в России, обусловливается и теми допусками, на которые приходится идти при расчетах из-за отсутствия необходимой информации. Так, иностранные вложения в облигации действовавших в России акционерных предприятий условно принимаются за иностранные вложения в облигации рос­сийских обществ, поскольку нам не известна доля иностранных компаний в этих вложениях. В то же время акционерные капиталы действовавших в России иностранных компаний рассматриваются как целиком размещенные за границей, хотя какая-то их часть, несомненно, принадлежала российским подданным.

Статистические сведения, которыми мы располагаем, не учи­тывают размещения в России не только акций иностранных ком­паний, но и облигаций займов зарубежных государств, городов и железнодорожных обществ. Между тем облигации иностранных государственных займов котировались на российских биржах. На 1 января 1914 г. их сумма равнялась 124 млн. руб.68. От общей суммы ценных бумаг, котировавшихся на российских биржах (18 235 млн. руб.), это составляло всего 0,7%. Но сам факт коти­ровки иностранных ценностей говорит о том, что возможность размещения в России хотя бы небольшого их количества была вполне реальной.

Сохранившиеся остатки делопроизводственной документации крупнейших петербургских банков свидетельствуют об их участии во многих международных консорциумах, бравших на себя разме­щение различных процентных и дивидендных бумаг, выпускав­шихся за рубежом. И.Ф.Гиндин, предпринявший еще в 20-е годы при изучении отношений банков и промышленности в России по­пытку анализа синдикатских операций Азовско-Донского и Петер­бургского учетного и ссудного банков, установил по архивным ма­териалам, что общая сумма участий Азовско-Донского банка «в эмиссиях, проводимых заграничными банками», составляла на 1 апреля 1914 г. около 2 млн. руб., причем их характер «иллюстри­руется как разнообразием заграничных банков, так и значитель­ным числом эмиссий чисто иностранных бумаг»69.

Обычно банки распределяли («расписывали») полученные ими доли в международных эмиссионных консорциумах между свои­ми директорами и привилегированными клиентами, предостав­ляя им онкольные ссуды под залог переуступаемых ценных бумаг. К сожалению, сколько-нибудь систематическое изучение содержания онкольных портфелей российских банков невоз­можно из-за плохой сохранности их документации. Однако в предвоенные годы иностранные фонды стали появляться и в собственных банковских портфелях, сведения о составе которых публиковались в ежегодных отчетах. Не давая истинного пред­ставления о числе и размерах участий банка, эти сведения указы-

4*

99

вают на наличие таких его интересов, которые он не считал нуж­ным или не мог скрывать70.

Судя по отчетам Русско-Азиатского банка, унаследовавшего операции с иностранными ценными бумагами от своего предше­ственника — Русско-Китайского банка, в его петербургском порт­феле71 в 1910—1913 гг. находились довольно крупные пакеты акций Lena Goldfields (10500 шт. на 315,0 тыс. руб. в 1910 г.), Ма­рокканского банка (2200 шт. на 299,0 тыс. руб. в 1910—1913 гг.), Anglo-Russian Bank (5000 шт. на 236,4 тыс. руб. в 1911—1912 гг.) и Салоникского банка (14 325 шт. на 537,2 тыс. руб. в 1913 г.), а также облигаций Китайского реорганизационного займа 1913 г. (на сумму 509,4 тыс. руб. в 1913 г.)72.

В портфеле правления Петербургского Международного банка иностранные ценности появились в 1911 году. Это были акции Lena Goldfields (7 775 шт. на 349,9 тыс. руб.). Но они оставались здесь недолго. Уже в следующем году их сменили акции Emba Caspian Oil Company (45 875 шт. на 412,9 тыс. руб. в 1912 г.; 20 195 шт. на 96,7 тыс. руб. в 1913 г.) и Russian General Oil Cor­poration (4100 шт. на 67,6 тыс. руб. в 1912 г.; 3 975 шт. на 66,2 тыс. руб. в 1913 г.). В 1913 г. банк стал также владельцем акций Bibi Eibat Oil Company (60 401 шт. на 143,7 тыс. руб.) и об­лигаций Китайского реорганизационного займа 1913 г. (на сумму 412,6 тыс. руб.)73.

Этот далеко не полный перечень, составленный по отчетам только двух банков, также свидетельствует о том, что на россий­ском денежном рынке в предвоенные годы размещались в какой-то своей части акции зарубежных банков и компаний, в том числе даже таких, которые не действовали в России, а также ино­странные государственные ценности. К сожалению, мы пока не в состоянии установить их количество. Можно лишь предполагать, что оно было относительно невелико, и поэтому его недоучет не должен заметно отразиться на общих показателях, характеризую­щих емкость российского денежного рынка.

С другой стороны, трудно допустить, чтобы закладные листы частных ипотечных банков не размещались, хотя бы в небольшом количестве за границей, но у нас опять-таки нет иного выхода. И в том, и в другом случае речь идет о явлениях, которые еще не приобрели достаточно широкого, массового характера и именно поэтому не получили статистического отражения.

Отдавая отчет в том, что используемые нами цифры прибли­зительны, необходимо вместе с тем иметь в виду, что эта прибли­зительность детерминирована источниками, поскольку содержа­щаяся в них информация обычно обеспечивает возможность обо­снованных расчетов лишь до определенных пределов. Последние и являются критерием достоверности полученных результатов. Они как бы отграничивают допустимые неточности в расчетах от недопустимых.

100

Как отмечалось выше, И.Ф.Гиндин показал, что цифры П.В.Оля только применительны к предвоенному периоду «никак не могут быть согласованы с цифрами акционерной и кредитной статистики»74. При этом он установил масштаб необходимых поправок. В свою очередь моя попытка определить пределы до­пустимых неточностей при расчетах размещения государствен­ных и гарантированных займов подтвердила в основном досто­верность исчислений И.Ф.Гиндина75. Вместе с тем она обнару­жила возможность их уточнений, которые и были произведены в дальнейшем.

Это дает основания надеяться на то, что содержащиеся в табл. 18 данные, несмотря на их приблизительный характер, более или менее правильно отражают основные тенденции и про­порции развития денежного рынка России в годы предвоенного экономического подъема и потому отвечают задачам данного ис­следования.

*  *  *

Обратимся к их анализу. Общая сумма ценных бумаг, выпу­щенных в обращение в России (см. табл.18), возросла в 1908— 1912 гг. почти на Уз. Среднегодовой ее прирост за это время (971,0 млн. руб.) более чем в полтора раза превышает среднего­довой прирост как за 1900—1907 гг. (518,5 млн. руб.), так и за 1893—1899 гг. (537,0 млн. руб.). При этом произошло резкое из­менение структуры капиталовложений в российские ценные бума­ги по сравнению с предшествующим периодом.

Доля облигаций государственных займов в общей сумме при­роста российских ценных бумаг, достигшая в 1900—1907 гг. 59,6%, теперь упала до 3,3%. А все государственные ценности (включая закладные листы Дворянского и свидетельства Крес­тьянского банков, поглотившие в 1900—1907 гг. 3/4 новых вложе­ний), в предвоенные годы привлекли лишь 1/5 их часть. Главным объектом вложений стали ценные бумаги акционерных предпри­ятий.

В состав российского государственного долга входили, как из­вестно, займы перешедших в казну железных дорог. Отделив их от займов на «общие нужды», мы можем проанализировать новые вложения по их назначению (см. таб. 18.476). Государственные займы на «общие нужды», на долю которых в 1900—1907 гг. при­ходилось более половины всего прироста ценных бумаг, составили в 1908—1912 гг. всего 0,5% от суммы прироста. Это, казалось бы, противоречит нашим наблюдениям, сделанным выше при рас­смотрении распределения ЧНП. Однако нужно принять во вни­мание, что займы являлись лишь одной из статей государствен­ных доходов. В 1900—1907 гг., когда царское правительство ока-

101

Таблица 18.

 

Годы (на 1 января) Облигации государственных займов. Обязательства Дворянско­го и Крестьянского банков Гарантированные правитель­ством облигации и акции железнодорожных обществ 1            Облигации займов российских городов Закладные листы акционер­ных земельных банков Акции и облигации российских акционерных предприятий Всего российских ценных бумаг Акции иностранных предприятий, действовавших в России Всего акций и облигаций, действовавших в России предприятий Всего российских ценных бумаг и акций иностранных предприятий, действовавших в России   

Облигации государст­венных займов Закладные листы Дво­рянского и свидетель­ства Крестьянского банков Всего

Акции Облигации Всего

  

1893 4802 209 5011 1047 17 1225 853 78 931 8231 89 1020 8320   

1900 6242 561 6803 1063 87 1784 2937 216 2253 11990 365 2618 12355   

1908 8714 1165 9879 1249 203 2224 2227 356 2583 16138 399 2982 16537   

1913 8873 2025 10898 1658 425 2953 4581 478 5059 20993 553 5612 21546   

1893-1900 1440 352 1792 16 70 559 1184 138 1322 3759 276 1598 4035   

1900-1908 2472 604 3076 186 116 440 190 140 330 4148 34 364 4182   

1908-1913 159 860 1019 409 222 729 2354 122 2476 4855 154 2630 5009  

Капиталовложения в российские и государственные и гарантированные правительством ценные бумаги, а также акции и облигации действовавших в России акционерных предприятий (в млн руб.)-

Таблица 18. L

Отечественные капиталовложения в российские государственные гарантированные правительством ценные бумаги, а также в акции и облигации действовавших в России акционерных предприятий (в млн руб.).

 

Облигации Закладные листы акционер­ных земельных банков Акции и облигации X ч-   

Годы (на государственных займов. Обязательства Дворянско­го и Крестьянского банков ч s н

<U X О Облигации займов российских городов

российских акционерных предприятий [НЫХ

йские и Акции иностранных предприятий, действовавип в России предприятий Всего акций и облигаций, действовавших в России предприятий Всего отечественных капиталовложений   

1 января) Облигации государст­венных займов Обязательства казенных банков Всего Гарантированные пр ством облигации и железнодорожных с

Акции Облигации Всего Всего отечествен вложений в росси ценные бумаг

  

1893 2712 209 2921 424 17 1225 739 43 782 5369 — 782 5369   

1900 2917 459 3376 495 83 1784 1640 67 1707 7445 — 1707 7445   

1908 4072 1069 5141 721 177 2224 1637 158 1795 10058 — 1795 10058   

1913 4463 1839 6302 793 261 2953 3433 219 3653 13961 — 3652 13961   

1913* 4463 1839 6302 793 261 2953 3605 258 3863 14172 — 3863 14172   

1893-1900 205 250 455 71 66 559 901 24 925 2076 925 2076   

1900-1908 1155 610 1765 226 94 440 -3 91 88 2613 — 88 2613   

1908-1913 391 770 1161 72 84 729 1796 61 1857 3903 1857 3903   

1908-1913* 391 770 1161 72 84 729 1968 100 2068 4114 — 2068 4114  

* С внесением 15%-ной поправки, предложенной И.Ф.Гиндиным.

Таблица 18.2.

Иностранные капиталовложения в российские и государственные и гарантированные правительством ценные бумаги, а также в акции и облигации действовавших в России акционерных предприятий (в млн руб.)-

 

Годы (на 1 января) Облигации государственных займов. Обязательства Дворянско­го и Крестьянского банков Гарантированные правитель­ством облигации и акции железнодорожных обществ |           Облигации займов российских городов Закладные листы акционер­ных земельных банков Акции и облигации российских акционерных предприятий Всего иностранных вложений в российские ценные бумаги Акции иностранных предпри­ятий, действовавших в России Всего акций и облигаций, действовавших в России предприятий Всего иностранных капиталовложений   

Облигации государст­венных займов Обязательства казенных банков Всего

Акции Облигации Всего

  

1893 2090 — 2090 623 _ — 114 35 149 2862 89 238 2951   

1900 3325 102 3427 568 4 — 397 149 546 4545 365 911 4910   

1908 4642 96 4738 528 26 — 590 198 788 6080 399 1187 6479   

1913 4410 186 4596 865 164 1148 259 1407 7032 553 1960 7585   

1913* 4410 186 4596 865 164 — 976 220 1196 6821 553 1149 7374   

1893-1900 1235 102 1337 -55 4 283 114 397 1683 276 673 1959   

1900-1908 1317 -6 1311 -40 22 — 193 49 242 1535 34 276 1569   

1908-1913 -232 90 -142 337 138 — 558 61 619 952 154 773 1106   

1908-1913* -232 90 -142 337 138 — 386 22 408 741 154 562 895  

* С внесением 15%-ной поправки, предложенной И.Ф.Гиндиным.

Таблица 18.3.

Капиталовложения в российские государственные и гарантированные правительством займы на «общие нужды» и железнодорожное строительство (в млн руб.)-

 

Годы (на 1 января) Отечественные капиталовложения Иностранные капиталовложения Все

капиталовложения   

В государственные займы Всего на ж/д строительс тво В государственные займы Всего на ж/д строительс тво В государственные займы Всего на ж/д строительс тво   

На «общие нужды» На ж/д строительс тво

На «общие нужды» На ж/д строительс тво

На «общие нужды» На ж/д строительс тво

  

1893 2583 129 553 595 1495 2118 3178 1624 2671   

1900 2793 124 619 595 2730 3298 3388 2854 3917   

1908 3647 425 1146 1914 2728 3256 5561 3153 4402   

1913 3986 477 1270 1601 2809 3674 5587 3286 4944   

1893-1900 210 -5 66 0 1235 1180 210 1230 1246   

1900-1908 854 301 527 1319 -2 -42 2173 299 485   

1908-1913 339 52 124 -313 81 418 26 133 542  

залось вынуждено особенно часто прибегать к займам, они при­носили в среднем не более 309 млн руб. в год, т.е. около 13% от общей суммы среднегодовых бюджетных поступлений (2384 млн. руб.). А в 1908—1912 гг. их доля составила чуть более 1% (31,8 млн от 2835 млн руб.)77.

К тому же почти полное прекращение в 1908—1912 гг. притока капиталов в государственные займы на «общие нужды» было в какой-то мере компенсировано увеличением вложений в бумаги казенных ипотечных банков, деятельность которых имела главной целью поддержание помещичьего землевладения и обеспечение наиболее безболезненного для существующего строя перераспре­деления земельной собственности.

Происходившие в стране сложные и неоднозначные по своему общественно-политическому значению аграрные преобразования нашли свое отражение и в значительном росте вложений в за­кладные листы акционерных земельных банков, в гораздо боль­шей степени чем казенные банки выполнявших функции креди­тования сельскохозяйственного производства. В целом ипотечные ценности принесли в 1908—1912 гг. около 1/3 прироста всей суммы ценных бумаг. А на долю акционерного предприниматель­ства, железнодорожного дела и городского хозяйства пришлось соответственно 51,0, 11,1 и 4,6%.

Если все вложения в российские ценные бумаги мы разделим на производительные (акционерное предпринимательство, желез­нодорожное дело, городское хозяйство, частный ипотечный кре­дит) и непроизводительные (государственные займы на «общие нужды», казенный ипотечный кредит), то увидим, что производи­тельные вложения, увеличившись за пятилетие 1907—1912 гг. по сравнению с предшествовавшим пятилетием почти втрое, состави­ли более 4/5 общего прироста (см. табл. 18.4).

Эти изменения в направлениях новых капиталовложений внесли заметные коррективы в структуру находившихся в обраще­нии российских ценностей.

Доля государственных ценностей в общей сумме российских ценных бумаг, снизившись почти на 10%, теперь едва превышала половину. При этом государственные займы на «общие нужды» составляли 26,6%, казенный ипотечный кредит — 9,6%, а в целом непроизводительные вложения — 36,2% На долю произ­водительных вложений приходилось таким образом 63,8%, ко­торые распределялись следующим образом: акционерное пред­принимательство — 24,1%, железнодорожное дело (государст­венные и гарантированные правительством железнодорожные займы) - 23,6%, частный ипотечный кредит - 14,1%, городское хозяйство — 2,0%.

106

Таблица 18.4.

Производительные и непроизводительные вложения в российские ценные бумаги (в млн. руб.)

 

Годы (на 1 января) Отечественные капиталовложения Иностранные капиталовложения Все

капиталовложения   

Произво­дитель­ные Непроиз­водитель­ные Произво­дитель­ные Непроиз­водитель­ные Произво­дитель­ные Непроиз­водитель­ные   

1893 2577 2792 2267 595 4844 3387   

1900 4193 3252 3848 697 8041 3949   

1908 5342 4716 4070 2010 9412 6726   

1913 8136 5825 5245 1787 13381 7612   

1913* 8347 5825 5034 1787 13381 7612   

1893-1900 1616 460 1581 102 3197 562   

1900-1908 1149 1464 222 1313 1371 2777   

1908-1913 2794 1109 1175 -223 3969 886   

1908-1913* 3005 1109 964 -223 3969 886  

*С внесением 15%-ной поправки, предложенной И,Ф.Гиндиным.

Отечественные вложения в российские ценности увеличились в 1908—1912 гг. на 38,8%, а при внесении поправки, предложен­ной Гиндиным, — даже на 40,9%. Как видим, они росли быстрее, чем общая сумма этих ценностей. Следовательно, упомянутые выше выводы о расширении в предвоенные годы емкости денеж­ного рынка в России были справедливыми. На его долю пришлось тогда 80,4 (84,7*)% прироста находившихся в обращении россий­ских ценных бумаг, значительно больше, чем в 1893—1898 гг. (55,2%) и в 1900—1907 гг. (63,0%). Соответственно сократилась доля заграничных денежных рынков. В итоге на 1 января 1913 г. 66,5 (67,5)% российских ценностей оказались размещены в Рос­сии.

5.

Как уже упоминалось накануне Первой мировой войны Ми­нистерство финансов опубликовало данные о ежегодном выпуске в России и за границей российских ценных бумаг в 1906—1912 тт., а также их прирост в России за эти годы. Сам факт, что эти дан­ные были опубликованы в виде диаграмм, подчеркивал их прибли­зительный характер. К тому же данные о выпуске российских цен­ных бумаг, опубликованные почти одновременно в двух разных

* Здесь и далее звездочкой отмечены суммы, исчисленные с учетом по­правки И.Ф.Гиндина.

107

изданиях Министерства финансов «Русский денежный рынок, 1909—1912 гг.» и «Министерство финансов, 1904—1913 гг.», - не вполне совпадают. Что же касается данных о приросте российских ценных бумаг в России, опубликованных в одном из этих изда­ний - «Министерство финансов, 1904—1913 гг.», - то их группи­ровка несколько отличается от той, которая была применена при публикации данных о выпуске этих бумаг. Наконец, и данные о выпуске российских ценных бумаг, и сведения об их приросте в России не вполне согласуются с содержащимися в тех же изданиях цифрами размещения российских государственных и гарантиро­ванных правительством ценностей в России и за границей. Поэ­тому предпринятое мною сравнение упомянутых данных (см. табл. 19) носит сугубо ориентировочный характер.

Данные о выпуске российских ценных бумаг в 1908—1912 гт. подтверждают уже сделанное наблюдение об уменьшении значе­ния иностранных инвестиций. Лишь займы железнодорожных об­ществ и городов выпускались в расчете приемущественно на за­граничный рынок. Однако, как показывает сравнение данных о выпуске этих займов и их приросте в России, займы городов, раз­мещенные за границей, имели тенденцию возвращаться в Россию, а займы железнодорожных обществ, размещенные в России, на­оборот, уходить в какой-то их части за границу. Последняя тен­денция была характерна и для ценных бумаг, выпускавшихся пре­имущественно на внутренний рынок, за исключением лишь обли­гаций государственных займов. В целом же за пятилетие в России было выпущено вдвое больше российских ценных бумаг, чем за рубежом. И хотя некоторая часть российских ценностей, разме­щенных в России, ушла за границу, это не могло поколебать глав­ной роли внутреннего денежного рынка.

Выше речь шла о размещении российских ценностей, в том числе акций и облигаций учрежденных в России акционерных об­ществ. Но и в России действовали иностранные общества, либо учрежденные за границей специально для этой цели, либо осно­вавшие здесь свои филиалы (см. табл. 18.2, стб. 12). Иначе говоря, общая сумма иностранных инвестиций была выше суммы разме­щенных за границей российских ценностей. И хотя разница была невелика, ее все же нельзя игнорировать, особенно при рассмот­рении соотношения отечественных и иностранных капиталовложе­ний в акционерное предпринимательство.

В целом доля заграничных денежных рынков в финансирова­нии народного хозяйства и политического режима в России, под­нявшаяся к началу XX в. до 2/5, составила на 1 января 1913 г. чуть более 1/3. Поскольку иностранные инвестиции в меньшей мере, чем отечественные, направлялись на удовлетворение различ­ных непроизводительных потребностей, их доля среди производи­тельных вложений (около 2/5) была выше, чем среди непроизво­дительных (около 1/4). Почти половина иностранных вложений в государственные и гарантированные правительством ценные бума-

108

Таблица 19.

 

1908 г. 1909 г. 1910 г. 1911 г. 1912 г. 1908-1912 гг.   

Категории ценных бумаг Выпушено Выпушено Выпушено Выпущено Выпушено Выпущено   

За границей В России Прирост в России За границей В России Прирост в России За границей В России Прирост в России За границей В России Прирост в России За границей В России Прирост в России За границей В России Прирост в России   

Государствен­ные фонды — 200,0 131,0 175,0 — 70,4 — — 119,0 — — — 153,5 15,3 175,0 200,0 489,2   

Гарантирован­ные и негаран­тированные ак­ции и облига­ции железнодо­рожных обществ 138,0 18,0 27,1 99,0 70,0 9,0 78,7 40,8 36,0 63,0 15,0 13,1 178,6 26,3 47,2 557,3 170,1 132,4   

Закладные лис­ты государст­венных и част­ных земельных банков 277,5 179,6 150,0 272,0 174,8 463,0 232,2 635,0 405,9 100,0 544,7 311,4 250,0 2192,2 1303,9   

Займы городов 69,1 3,2 28,4 26,6 7,0 0,1 31,5 41,8 10,2 16,6 10,9 58,6 55,1 2,1 6,3 198,9 65,0 103,6   

Акции банков 1,3 9,5 9,5 4,8 17,9 17,9 32,5 61,7 61,7 21,0 93,1 93,1 4,3 167,0 167,0 63,9 349,2 349,2   

Акции и обли­гации торгово-промышленных поедггоиятий 46,0 137,0 132,7 40,1 82,6 72,4 62,4 106,5 88,2 155,4 226,3 221,8 114,0 157,9 136,5 417,9 710,3 651,6   

Итого: 254,4 645,2 508,3 945,5 449,5 344,6 205,1 713,8 547,3 256,0 980,3 946,0 452,0 898,0 683,7 1663,0 3686,8 3029,9  

Выпуск российских ценных бумаг в России за границей и их прирост в России

в 1908-1912 гг. (в млн. руб.)

ги, а также в акции и облигации действовавших в России акцио­нерных предприятий оказалась помещена в железнодорожные ценности. 3/4 этих ценностей находилось за границей. В остальных категориях ценных бумаг с большим или меньшим перевесом пре­обладали отечественные капиталы.

Вложения в акционерное предпринимательство составляло около 1/4 всех иностранных инвестиций. Это не намного превы­шало долю вложений в государственные займы «на общие нужды». Тем не менее иностранные инвестиции составляли на 1 января

1913 г. примерно треть акционерного и облигационного капитала, действовавших в России акционерных предприятий.

Таким образом, если при выходе России из кризиса иностран­ному капиталу, судя по количественным показателям его участия в российском народном хозяйстве, принадлежала очень важная, если не ведущая роль, то во время подъема главным источником финансирования экономического развития страны и ее промыш­ленного роста стали внутренние накопления. Вместе с тем данные, характеризующие структуру иностранных инвестиций в России, свидетельствуют, что обнаружившееся в условиях выхода народно­го хозяйства страны из кризиса стремление иностранного капитала к более тесному сотрудничеству и сращиванию с российским ка­питалом, принятию правовых и организационных форм, свойст­венных местному предпринимательству, оказалось устойчивым.

* * *

У нас есть возможность на основе документальных материалов, обязанных своим происхождением оформлению допуска россий­ских ценных бумаг к котировке на Парижской бирже в 1909—

1914 гг., установить, какие российские ценности пользовались в то время спросом на французском денежном рынке. Процесс офор­мления такого допуска был довольно сложным. Заботу по введе­нию на Парижскую биржу акций или облигаций иностранных компаний брал на себя обычно какой-либо французский банк или банкирский дом, чаще всего тот, который возглавлял гарантийный консорциум. Получив его представление, глава парижских бирже­вых маклеров обращался за разрешением к министру финансов. Тот в свою очередь запрашивал мнение министра иностранных дел, а последний обращался за консультацией к французскому послу в соответствующей стране. В результате, связанная с этим документация откладывалась как в архиве Министерства финан­сов, так и в архиве Министерства иностранных дел Франции. В первом из них — она образовывала многочисленные досье, посвя­щенные отдельным предприятиям, акции или облигации которых допускались к котировке. Во втором — оказывалась сосредоточен­ной в одном месте, будучи систематизированной в хронологичес­ком порядке. Сравнительное изучение этих двух документальных комплексов, один из которых хранится в настоящее время в На­

110

циональном архиве, а другой в Архиве Министерства иностранных дел Франции, позволяет восполнить некоторые имеющиеся в каж­дом из этих комплексов пробелы. В итоге выяснилось, что с ян­варя 1908 по июль 1914 г. на Парижскую биржу были допущены выпуски ценных бумаг шести российских промышленных обществ (Брянского, «Проводник», «Нефти», Дюмо, Тер-Акопова и Харь­ковского паровозостроительного завода), семи банков (Петербург­ского Частного, Соединенного, Русско-Азиатского, Азовско-Дон-ского, Сибирского, Русского для торговли и промышленности и Московского Частного) и одиннадцати железнодорожных компа­ний (железнодорожных ветвей Волго-Бугульминской, Юго-Вос­точной, Северо-Восточной, Уральской, Алтайской, Рязано-Ураль-ской, Аккерманской, Юрга-Кольчугинской, Черноморской и Се-миреченской железных дорог), а также облигации объединенного займа девяти железнодорожных обществ. Это значит, что интерес французских инвесторов к российским промышленным ценностям ограничивался узким кругом давно существовавших промышлен­ных предприятий, в которых французский капитал был заинтере­сован, как правило, с конца XIX в. или самое позднее с конца 900-х годов. Выпуски их акций и облигаций в 1909—1914 гг. до­пускались на Парижскую биржу неоднократно. Что касается новых объектов французских инвестиций, то ими были россий­ские банки и железнодорожные общества78.

Примечания

1 См.: Вайнштейн А.Л. Народное богатство и народно-хозяйствен­ное накопление предреволюционной России (статистическое ис­следование). М., 1960.

2 См.: Вайнштейн А.Л. Народный доход России и СССР: история, методология исчисления, динамика. М., 1969. С. 65—70. Публи­кации расчетов С.Г.Струмилина и М.Е.Фэлкуса см.: Перспективы развертывания народного хозяйства СССР на 1926/27—1930/31 гг. Под ред. С.Г.Струмилина. М., 1927; Falkus М.Е. Russia's National Income, 1913: A Revalution // Economica. N.S. Vol. 35. № 137. (February, 1968). P. 52-73.

3 Gregory P.R. Russian National Income, 1885—1913. Cambridge; L.; N.Y. 1982.

4 См. цифры, приведенные в табл. 1.

5 Товары и запасы П.Грегори учитывал по другой статье - сельско­хозяйственной продукции для местного потребления (см. табл. 4, стб. 2), а насаждения, насколько я понял, им не учитывались во­обще.

6 Gregory P.R. Op. cit.  P. 269 (tab. H. 1), 282 (tab. J. 2).

7 Ibid. P. 293 (tab. J. 1).

Ill

8 Kahan A. Capital Formation during the Period of Early Industrializa­tion in Russia, 1890—1913 // Cambridge Economic History of Europe. Vol. 7., P. 2. Cambridge; L.; N.Y., 1978. P. 299 (tab. 45).

9 Gregory P.R. Op. cit. P. 282 (tab. J.l), 292 (tab. J.l), 303 (tab. K.l).

10 Ibid. P. 309 (tab. L.1).

11 См.: Вайнштейн Л.Л. Указ. соч. С. 339—340; Gregory P.R. Op. cit. P. 301.

12 To есть из суммы в 8 016 млн руб. (см.: Gregory P.R. cit. P. 293). Следует, однако, отметить, что А.Л.Вайнштейн включил в эту сумму и стоимость (736 млн руб.) городских общественных зданий (см.: Вайнштейн А.Л. Указ. соч. С. 400).

13 Gregory P.R. Op. cit. P. 58—59 (tab. 3.2). Как известно, чистый на­циональный (общественный) продукт, под которым подразумева­ется стоимость произведенных материальных благ и услуг за вы­четом перенесенной стоимости (амортизации), теоретически равен национальному (народному) доходу (см.: Меньшиков СМ. Современный капитализм: Краткая политэкономия. М., 1974. С. 124—128; Пезенти А. Очерки политической экономии капита­лизма. В 2 т. М., 1976. Т. 2. С. 232—241). Но учет перенесенной стоимости сопряжен с определенными трудностями, экономисты, занимающиеся конкретными статистическими исследованиями отличают эти понятия не только по их экономической сущности, но и по количественному выражению (см.: Никитин СМ. Струк­турные изменения в капиталистической экономике. М., 1965. С 16—29). Согласно пояснению самого П.Грегори, разница между исчисленными ими суммами чистого национального про­дукта и национального дохода (в марксистской трактовке) за 1913 г. составляла 1 565 млн руб. (Ibidem, tab. 3.4).

14 Gregory P.R. Op. cit. P. 58-59 (tab. 3.2), 234 (tab. D.l).

15 Вайнштейн А.Л. Народный доход... С 68 (табл. 7).

16 Об этом см.: Бовыкин В.И. Формирование финансового капитала в России: конец XIX века - 1908 г. М., 1984. С 19-20.

17 Струмилин С.Г. Статистика и экономика. М., 1979. С. 444 (табл. 105).

18 См.: Ежегодник России за 1907-1910 гг. СПб., 1908-1911; Ста­тистический ежегодник России за 1911—1915 гг. СПб./Пг., 1912— 1916; Ежегодник Министерства финансов за 1907—1916. СПб./Пг., 1908—1917; Статистический сборник Министерства путей и сообщения. Вып. 138. 4. 2. Пг., 1917. В упомянутых ис­точниках данные о весе приводятся в пудах. В ряде случаев для удобства сравнительного анализа они пересчитаны мной в тонны.

19 См.: Ильинский Д.П., Иваницкий В.П. Очерк истории русской паровозостроительной и вагоностроительной промышленности. М., 1929. С. 98, 101, 135; Двигатели внутреннего сгорания в СССР. М., 1927. С. 68.

20 О принципах отраслевой группировки см.: Бовыкин В.И. Указ. соч. С. 21—27.

112

21 См.: Gregory P.R. Op. cit. P. 234.

22 См.: Лященко П.И. Зерновое хозяйство и хлеботорговые отноше­ния России и Германии в связи с таможенным обложением. Пг., 1915. С. 55-57.

23 Gregory P.R. Op. cit. P. 293.

24 Гливиц Ип. Потребление железа в России. СПб., 1913. С. 28

25 История СССР с древнейших времен до наших дней. Первая серия. М, 1968. Т. 6. С. 260.

26 В предвоенный период они были немного большими, если считать в текущих ценах, и чуть меньшими при подсчете в неизменных ценах. См.: Gregory P.R. Op. cit. P. 309.

27 См.: Струмилин С.Г. Статистика и экономика. М., 1979. С. 416.

28 Подробнее см.: Бовыкин В.И. Указ. соч. С. 60—92.

29 Лишь в 1896 г. имел место более высокий процент экспорта -23,9%.

30 О начале см.: Бовыкин В.И. Указ. соч. С. 60—61.

31 Данные, скорректированные и дополненные составителями «Ди­намики...». См.: Динамика российской и советской промышлен­ности в связи с развитием народного хозяйства за сорок лет (1887—1926 гг.). Т. 1. Свод статистических данных по фабрично-заводской промышленности с 1887 по 1926 г. Ч. 2. Промышлен­ность 1908 года. М.; Л., 1929. С. 106-107; Ч. 3. Промышленность 1912, 1913, 1915, 1920, 1925/26 гг. М.; Л., 1930. С. 10. За 1913 г. имеются данные только по металлообрабатывающей промышлен­ности в целом.

32 Таблица составлена на основании данных упоминавшейся выше опубликованной 4-й части «Динамики», за исключением сумм го­дового производства в подотраслях металлообрабатывающей про­мышленности, исчисленных по данным 1—3 частей этого изда­ния.

33 Таблица 10 составлена по данным 2 и 3 частей «Динамики».

34 В состав «металлообработки» мной включены следующие выде­ленные составителями «Динамики» подотрасли: «обработка цвет­ных металлов» (изготовление колоколов, медной и свинцовой проволоки, труб, посуды, самоваров, патронов и гильз, церковной утвари, музыкальных инструментов, детских игрушек, канцеляр­ских принадлежностей, изделий из серебра и золота), «машинное и штамповальное производство массовых изделий» (имеются в виду гвозди, болты и гайки, винты, шурупы, заклепки, костыли, жестяные коробки, иглы, крючки, косы, серпы, вилы, грабли, лопа­ты, замки, цепи, лампы и фонари, пуговицы, перья, подковы и т. п.) и «производство прочих металлических изделий (кроме машин и ору­дий)» (здесь еще более пестрый состав: рессоры и пружины, посуда жестяная, оцинкованная, луженая и эмалированная, ножевой товар и различные инструменты, металлическая мебель и несго­раемые шкафы, отвалы и лемеха, стрелки, переводы и крестови­ны, решетки и перила, сантехника и домовые приборы, экипажи

113

и велосипеды, военные повозки и походные кухни, артиллерий­ские орудия и башенные установки, мины и минные аппараты, артиллерийские снаряды и многое другое). Разделение этих трех отраслей, так же как и грань отделяющая «производство прочих металлических изделий» от машиностроения, были, таким обра­зом, весьма условными.

35 На это указывают использованные выше данные переписей 1908 и 1912 гг. Следует, однако, отметить, что они не согласуются с данными о росте финансирования царским правительством про­грамм усиления военного флота и развития судостроительной промышленности. Вероятно, это противоречие усугубляется тем, что увеличение готовой продукции военно-морского судостроения началось после 1912 г. См.: Шацилло К.Ф. Русский империализм и развитие фона накануне первой мировой войны (1906—1914 гг.). М, 1968.

36 Gregory P.R. Op. cit. P. 133 (tab. 6.3).

37 Проблемы экономики. 1939. № 4. С. 180. Подробнее см.: Лель-чук B.C. Социалистическая индустриализация СССР. М., 1975. С. 207-208.

38 См.: Минц И.И. История Великого Октября. В 3-х т. Т. 1. М., 1967. С. 40; Изд. 2-е. М, 1977. Т. 1. С. 39.

39 Мотылев В.Е. Об особенностях промышленного развития России в конце XIX - начале XX века // Вопросы истории. 1955. № 7. С. 29.

40 Folke Н. Industrialization and Foreign Trade. Geneva, 1945. P. 13.

41 См., например: Rather S., Soltow J., Sylla R. The evolution of the American economy. N.Y., 1979. P. 385.

42 Использованные в табл. 13 данные по зарубежным странам при­водятся по книгам: Статистический ежегодник мирового хозяйст­ва. Мировое хозяйство за время с 1913 по 1921 год. М., 1922; The Fontana economic history of Europe. Vol. 4. 1700—1917; Statistical appendix. L., 1971; Mitchell B.R. Europian historical statistics, 1750— 1970. N. Y., 1975; Kuzntz S. Capital in the american economy. Princeton, 1961.

43 Ден В.Э. Положение России в мировом хозяйстве. Анализ русско­го экспорта. Пг., 1922. С. 52—53, 114, 116.

44 В табл. 14, кроме изданий, упомянутых в прим. 43, использованы: Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хо­зяйству России и иностранных государств. Пг., 1917; Лященко П. И. Русское зерновое хозяйство в системе мирового хозяйства. М., 1927.

45 В табл. 15 приведены данные П.Грегори. См.: Gregory P.R. Op. cit. P. 156 (tab. 7.1).

46 Табл. 16 составлена на основе упоминавшихся выше расчетов П.Грегори. См.: Gregory P.R. Op. cit. P. 58—59 (tab. 3.2).

47 Ibidem. P. 172 (tab. 7.5). В данные П.Грегори мной внесены от­дельные поправки.

114

48 Ibidem. P. 193.

49 Русские биржевые ценности: 1914—15 г. Пг., 1915. С. 120—122.

50 Финн-Енотаевский А.Е. Капитализм в России (1890—1917 гг.). 2-е изд. Том 1. М., 1925. С. 328.

51 Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. М, 1948. С. 255—257.

52 См.: Там же. С. 410-411.

53 Корелин А. П. Сельскохозяйственный кредит в России в конце XIX - начале XX века. М., 1988. С. 143 (табл. 15).

54 Если данные, использованные в табл. 17, верны, прирост всех видов вкладов за шестилетие 1908—1913 гг. составил 123%.

55 Гиндин И.Ф. Указ. соч. С. 173.

56 Подсчитано по: Отчет государственного контроля по исполнению государственной росписи за 1913 г. СПб., 1914.

57 См.: Смета по системе государственного кредита на 1912 год. СПб., 1911.

58 Смета по системе государственного кредита на 1913 год. СПб., 1912.

59 ЦГИА СССР. Ф. 1044. Д. 215. Л. 1-2, 9-10, 12, 15-34.

60 Оль П.В. Иностранные капиталы в народном хозяйстве довоенной России. Л., 1925.

61 Гиндин И.Ф. Указ. соч. С. 444—445.

62 О методике этих расчетов и уточнений см.: Бовыкин В.И. Фор­мирование финансового капиталов России: Конец XIX века — 1908 г. М., 1984. С. 157-163.

63 Министерство финансов. 1904—1913. Б. м. и. г.

64 Шепелев Л.Е. Акционерное учредительство в России // Из исто­рии империализма в России. М.; Л., 1959. С. 152—153, 166—167.

65 К сожалению, соответствующих данных об облигационных капи­талах иностранных обществ, оперировавших в России, нет.

66 Гиндин И.Ф. Указ. соч. С. 348, 401.

67 Об этой регистрации см.: Girault R. Emprunts russes et investisse-ments frangais en Russie, 1887—1914. P., 1973. P. 72. Анализ ее ре­зультатов содержится ниже.

68 Министерство финансов. Диагр. XVI.

69 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность в России до 1917 г. М.; Л., 1927. С. 131.

70 Об этом см.: Бовыкин В.И. О взаимоотношении российских бан­ков с промышленностью до середины 90-х годов XIX века // Со­циально-экономическое развитие России. М., 1986. С. 195—206.

71 К годовым отчетам российских банков прилагались ведомости собственных ценных бумаг, оказавшихся «в наличии» на отчетную дату. При этом отдельно показывались бумаги, принадлежавшие непосредственно правлению банка и его отделениям. Некоторые банки (Русско-Азиатский, Русский и внешней торговли, Русский Торгово-промышленный) давали также сведения по своим загра-

115

ничным отделениям. Последние обладали значительными сумма­ми иностранных ценностей. Только в заграничных отделениях Русско-Азиатского банка их насчитывалось к 1 января 1914 г. на 3,7 млн. руб. (ЦГИА. Ф. 630. On. 1. Д. 44. Л. 15). В портфелях российских периферийных отделений столичных банков ино­странные ценности встречались редко.

72 ЦГИА. Ф. 630. On. 1. Д. 21. Д. 16-20 (Отчет Русско-Азиатского банка за 1910 год. СПб., 1911); Д. 31. Д. 23-26 (Отчет ... За 1911 год. СПб., 1912); Д. 38. Д. 12-15 (Отчет... за 1912 год. СПб., 1913); Д. 44. Д. 12-15 (Отчет... за 1913 год. СПб., 1914).

73 ЦГИА Ф. 626. On. 1. Д. 16. Л. 40-41 (Отчет по операциям С.-Пе­тербургского Международного коммерческого банка за 1911 год. СПб., 1912); Л. 80-81 (Отчет... за 1912 год. СПб., 1913); Д. 20. Л. 16-17. Отчет... за 1913 год. СПб., 1914).

74 Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. С. 399.

75 См.: Бовыкин В.И. К вопросу о роли иностранного капитала в России // Вестник МГУ. Серия 9. История. 1964. № 1. С. 55—63.

76 Разделение государственных займов на займы «на общие нужды» и займы железнодорожные произведено на основе данных табл. 18 по методике И.Ф.Гиндина. См.: Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. С. 394.

77 См.: Шебалдин Ю.Н. Государственный бюджет царской России в начале XX века (до первой мировой войны) // Исторические за­писки. 1959. Т. 65. С. 164.

78 Об этом свидетельствуют, в частности, материалы архивов Париж-ско-Нидерландского банка и Генерального Общества.

Глава III

ПРЕДПОСЫЛКИ НОВОГО ЭТАПА ФОРМИРОВАНИЯ ФИНАНСОВОГО КАПИТАЛА

В РОССИИ

Исторические грани условны. Но нередко на них указывают события, служащие проявлением качественных изменений в про­цессе развития. Именно таким событием в истории финансового капитала в России явилась неудавшаяся попытка создания метал­лургического треста в 1908 году. Этот год, послуживший конечным рубежом утверждения картелей в народном хозяйстве страны, вместе с тем, стал начальным моментом распространения высших форм монополий.

Вступление формирования финансового капитала в России в новый этап обусловлено общими закономерностями развития мо­нополистического капитализма. Оно было подготовлено долговре­менным процессом прогрессирующего обобществления производ­ства и капитала, зарождения и становления монополий, возраста­ния роли банков в экономической жизни. Задача настоящей главы состоит в том, чтобы рассмотреть в каких конкретно-исторических условиях оно произошло.

Начало перехода иностранного капитала в России к «новой стратегии»

I.

Французскому капиталу по праву принадлежит особое место в литературе об иностранных инвестициях в российском народном хозяйстве. Уже с конца 90-х годов XIX в. его экспансия в Россию стала постоянной темой периодической печати как русской, так и французской. Однако в экономических и исторических исследова­ниях, которые стали появляться с начала XX в. вопрос о француз­ских инвестициях в российское народное хозяйство рассматривал­ся обычно либо как составная часть проблемы экспорта капитала из Франции, либо как неотъемлемый компонент проблемы ино­странного капитала в России1. Можно предполагать, что это обу­словлено тем значительным местом, которое занимал французский капитал, направлявшийся в российское народное хозяйство, как в

117

экспорте капитала из Франции, так и в импорте капитала в Рос­сию. Как бы то ни было, но число работ, непосредственно посвя­щенных вопросу о французских капиталах в российском народном хозяйстве, и сейчас невелико2. Тем не менее, они изучены в на­стоящее время значительно лучше, чем капиталы иного «нацио­нального» происхождения.

Исследования Б.А.Романова, Б.В.Ананьича и Р.Жиро, в кото­рых рассмотрена, в частности, история размещения за границей российских государственных займов во время Русско-японской войны и революции 1905—1907 гг., осветили ту финансово-поли­тическую обстановку, в которой действовали французские капита­лы в России3. Как показал Р.Жиро, французские финансовые круги попытались использовать ту особую роль, которую они иг­рали в 900-е годы в качестве главного, можно сказать, монополь­ного кредитора царизма, для укрепления и расширения своих по­зиций в народном хозяйстве страны, пошатнувшихся в результате кризиса4.

Картину, нарисованную Жиро, позволяют дополнить остав­шиеся ему недоступными архивные материалы двух крупнейших французских банков — Парижско-Нидерландского и Генерального общества, представлявших собой основную движущую силу фран­цузских инвестиций в России. В моем предыдущем исследовании на основе анализа протоколов Советов этих двух банков отмеча­лось, что их усилия в России в условиях кризиса были направлены на то, чтобы как-то поддержать существование финансировавших­ся ими предприятий до наступления более благоприятной эконо­мической конъюктуры или, если это оказывалось невозможным, с наименьшими потерями избавиться от таких предприятий путем их передачи в другие руки, ликвидации и т.п.5

Парижско-Нидерландскому банку так и не удалось спасти его основное детище — Волжско-Вишерское горное и металлургичес­кое общество, созданное им в 1897 г. совместно с промышленны­ми Компаниями Вандель и Шнейдер, а также при участии банкир­ской фирмы Демаши и Сейер. Грубые ошибки, допущенные Об­ществом при сооружении металлургических заводов на Северном Урале, сыграли в годы кризиса роковую роль6. Эти заводы факти­чески бездействовали, а строительство Паратовского сталелитей­ного и машиностроительного завода близ Казани, начатое Волж-ско-Вишерским обществом и продолженное отпочковавшимся от него с лета 1900 г. самостоятельным акционерным обществом, в ноябре 1901 г. было прекращено. Накануне Первой мировой войны оба общества оказались в конечном итоге ликвидированны­ми7.

Много хлопот доставило Парижско-Нидерландскому банку и Верхневолжское общество железнодорожных материалов, основан­ное им в 1897 г. совместно с французской фирмой Диль и Бака-лан, Парижским банком «Промышленный и торговый кредит» и Петербургским частным коммерческим банком8. Чтобы удовлетво­

118

рить кредиторов Общества, банк провел в 1902—1904 гг. его фи­нансовую реорганизацию. Ему удалось тогда избавиться от участия в акционерном капитале общества9. Но, оставаясь заинтересован­ным в делах фирмы Диль и Бакалан, Парижско-Нидерландский банк продолжал предоставлять кредиты ее дочернему предприятию в России. Лишь с конца 1910 г. упоминания о таких кредитах ис­чезают со страниц протоколов Совета банка!0.

Неудачным оказалось также Общество Московских электроме­ханических и машиностроительных заводов (б. Вейхельт), при уч­реждении которого в 1898 г. Парижско-Нидерланский банк со­трудничал с Русским Торгово-промышленным и Петербургским Частным и ссудным банками. После краха летом 1899 г. П.П. фон Дервиза Русский торгово-промышленный банк вышел из игры и общество оказалось на руках у двух выше упомянутых банков. Их кредиты лишь отсрочили его гибель11. В 1907 г. Общество попало под администрацию, а затем последовала его ликвидация12.

С конца 90-х годов вело свое начало несколько участий Па-рижско-Нидерландского банка в предприятиях, в финансировании которых он выступал в качестве партнера других кредитных учреж­дений. Некоторые из этих предприятий не смогли пережить кри­зис (Русское золотопромышленное общество, Урало-Волжское ме­таллургическое общество), другие оказались удачливее (Общество Тульского меднопрокатного и патронного заводов, анонимное об­щество каменноугольных копей «Челядзь», Таганрогское металлур­гическое общество).

Протоколы Совета банка за первую половину 900-х годов ос­тавляют впечатление, что его руководители в это время стреми­лись свернуть операции с русскими дивидентными бумагами. О том же свидетельствует ликвидация Генерального общества для промышленности в России (ГОПР). История этого общества по­дробно изложена в литературе по архивным материалам Петер­бургского Международного банка13. Однако эти материалы хорошо освещают деятельность Парижского Международного банка, парт­нера Петербургского Международного банка по организации ГОПР, но оставляют в тени роль Парижско-Нидерландского банка. Между тем, у исследователей, занимавшихся этим вопро­сом, давно существовало подозрение,что Парижский Международ­ный банк в своей деятельности в России поощрялся, если не на­правлялся Парижско-Нидерландским банком. Мое ознакомление с архивными материалами Парижско-Нидерландского банка при­несло своего рода вещественное доказательство обоснованности таких подозрений. Дело в том, что среди этих материалов оказался архив ГОПР14.

В 1901 г. почти одновременно стали ликвидировать Парижский Международный банк и ГОПР. Потери, понесенные Парижским Международным банком, в частности, на операциях с российски­ми ценностями, вызвали необходимость его финансовой реоргани­зации. Он был слит с другим неудачником — французским Бан­

119

ком для Южной Африки. При этом акционерные капиталы обоих банков, уменьшенные вдвое, составили 2/3 акционерного капитала вновь образованного Французского банка для торговли и промыш­ленности, а еще 1/3 дала подписка, в которой участвовали «важ­нейшие кредитные учреждения»15. Особую роль среди них, види­мо, играли Парижско-Нидерладский банк, Национальная Учетная Контора и Генеральное Общество, поскольку по два представителя этих банков вошли в состав Совета вновь образованного банка.

Французский банк для торговли и промышленности не унас­ледовал от Парижского Международного банка его российских интересов. Видимо печальный опыт Парижского Международного банка и крайне неблагоприятная экономическая конъюктура в России побудили руководителей нового банка отказаться от про­должения дел, начатых одним из его предшественников.

В конце 1901 г. приступило к ликвидации и ГОПР. Рассмотрев финансовые итоги 1990 г. и убедившись, что Обществу грозят гро­мадные потери, которые могут составить около 40% суммы его участий, чрезвычайное общее собрание акционеров 27 декабря 1901 г., приняло решение о ликвидации общества16. Как отмеча­лось в литературе, деятельность ГОПР не удовлетворяла ни фран­цузских, ни русских его организаторов. Стремление каждой из сторон использовать общество в своих интересах, столкновение этих интересов мешали выработать сколько-нибудь единую и пос­ледовательную программу его деятельности17. В течение 1897— 1899 гг. ГОПР занималось операциями с ценными бумагами боль­ше чем полутора десятков компаний, действовавших в России. Среди них мы видим самые разнообразные предприятия — метал­лургические, угольные, нефтяные, электрические, текстильные18.

Хотя обнаруженные мною документы говорят о большей, чем казалось раньше заинтересованности Парижско-Нидерландского банка в ГОПР, они все же не проясняют в необходимой мере его отношение к этому обществу. Очевидно лишь то, что банк не счел нужным поддержать существование ГОПР. Причем осуществление его ликвидации он взял в свои руки19.

К моменту ликвидации в портфеле общества оказались акции 13 российских предприятий, оценивавшиеся по балансу 1.369.2 тыс. фр.20. Кроме того, участие ГОПР в созданном в 1899 г. Синдикате для предприятий в России оценивалось в 63.9 тыс. фр.21. К началу 1910 г. Ликвидационный совет распределил большую часть этих бумаг, выручив 814.1 тыс. фр., остальные выкупил Парижского-Нидерландский банк за 50 тыс. фр.22.

В 1901—1905 гг. Парижско-Нидерландский банк, судя по про­токолам его Совета, воздерживался от новых участий в российских промышленных делах23.

С 1906 г. он начал опять втягиваться в такие участия24. Но, как мы увидим далее, не они стали определять интересы банка в России.

120