Tuesday, June 3, 2014

7 Бовыкин В.И. Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны

Отвечая Доризону письмом от 20 августа, Путилов сообщал, что готов приехать в сентябре в Париж. Вместе с тем, он выразил надежду, что хорошие отношения между ними, к которым должна привести их встреча, будут поддерживаться и в тех случаях, когда у них возникнут разногласия во взглядах. «Если мы оба придер­живаемся такого мнения, — писал он, — я продолжу работать под вашим руководством в Русско-Азиатском банке»154.
Мне не удалось обнаружить какие-либо документы, отражаю­щие содержание переговоров, имевших место во время сентябрь­ской встречи Путилова и Давыдова с Доризоном. Единственный след, оставленный ею, — это сохранившаяся в архиве Генерально­го Общества, датированная сентябрем 1911 г. записка, в которой формулировались «основные пункты» «линии поведения» руковод­ства Русско-Азовского банка. По-видимому, она была составлена в Генеральном Обществе по заданию Доризона, в связи с содер­жавшейся в письме Путилова от 20 августа просьбой высказать ему «общие указания», которыми он мог бы руководствоваться в своей деятельности. Однако кроме банальной рекомендации дей­ствовать соответственно имеющимся возможностям и т.п., эта за­писка ничего не содержала, лишний раз подтверждая, что в Па­риже плохо представляли, что делать с созданным в России гро­мадным банком и не знали куда направить его усилия. Косвенным образом итоги сентябрьской встречи оказались сформулированны­ми в письме Путилова Доризону от 12 февраля 1912 г., где гово­рилось: «С прошлой осени, когда между нами установились более интимные и, как я осмеливаюсь думать, более сердечные отноше­ния, я рассматриваю Генеральное Общество и Парижско-Нидер­ландский банк в такой же мере в качестве друзей, как и хозяев Русско-Азиатского банка»155.
В 1912 г. определились основные направления деятельности Русско-Азиатского банка: финансирование роста производства во­оружения и железнодорожного строительства, организация финан­сово-промышленных групп в нефтяном и табачном производстве. Лишь в железнодорожном деле он сотрудничал со своими фран­цузскими патронами. Они отвергли предложение Путилова о со­здании треста банков и организации военно-промышленной груп­пы на базе Общества путиловских заводов. В то же время Русско-Азиатский банк оказался совершенно в стороне от промышленных интересов Генерального Общества и Парижско-Нидерландского банка в России. Таким образом, в своей практической деятельнос­ти Русско-Азиатский банк пошел своим путем, который почти не соприкасался с российскими «делами» его парижских патронов. Но последние продолжали удерживать контрольный пакет акций Русско-Азиатского банка. Реализация дополнительных выпусков его акций в 1912 г. показала, что Генеральное Общество и Париж­ско-Нидерландский банк не намерены уступать этот пакет кому бы то ни было.
198
12 августа / 3 сентября 1912 г. Путилов, сообщая Доризону о блестящих результатах операций банка в первом полугодии, поста­вил вопрос об осуществлении выпуска новых его акций еще на 10 млн. руб. Путилов писал при этом, что на Петербургской бирже резко возрос спрос на акции Русско-Азиатского банка, что в опе­рации по выпуску новых его акций выразила желание участвовать русская группа, которая готова взять на себя размещение в России всех акций, не реализованных французскими банками. Он указал, что для дальнейшего развития Русско-Азиатского банка крайне желательно участие в эмиссии таких групп156,
Ответ Доризона был краток и холоден: французские патроны советовали отложить новый выпуск до начала следующего года157. Хотя Доризон ссылался при этом на трудности с реализацией предыдущего выпуска, смысл его ответа был предельно ясен. Ру­ководители Генерального Общества и Парижско-Нидерландского банка не хотели, чтобы акции Русско-Азиатского банка размеща­лись в России, опасаясь упустить контроль над ними. Попытка Путилова организовать в 1913 г. через банкирский дом Розенберга скупку акций Русско-Азиатского банка в Париже также не прине­сла ощутимых результатов158. Она показала, что эти акции нахо­дятся в «крепких руках».
3.
Рассмотрим теперь некоторые другие Петербургские банки, иг­равшие хотя и не первостепенную, но достаточно важную роль в процессах формирования финансового капитала в России накану­не Первой мировой войны: Петербургский Частный, Русский тор­гово-промышленный, Сибирский торговый, Петербургский учет­ный и ссудный, и Волжско-Камский.
Сохранность документальных материалов этих банков за ис­ключением, пожалуй, Петербургского Частного, примерно, одина­кова. Дошедшие до нас остатки архивов, хранящиеся ныне в ЦГИА СССР, невелики, но в них содержатся достаточно полные комплекты важнейших разновидностей делопроизводственной до­кументации — ежегодные отчеты, списки акционеров и т.п., — что позволяет нам составить необходимое общее представление о важ­нейших чертах и результатах их деятельности. Этого нельзя сказать о материалах по операциям, которые представлены крайне фраг­ментарно. Исключение в этом отношении составляет только фонд Петербургского Частного банка. За 1910—1914 гг. материалы по операциям этого банка сохранились хорошо. К тому же в его фонде исследователь найдет полный комплекс протоколов правле­ния и обширную переписку его с российскими и иностранными кредитными учреждениями.
Самый старый российский коммерческий банк Петербургский Частный, учрежденный в 1864 г., в годы кризиса начала 900-х годов фактически обанкротился и лишь поддержка Министерства
199
финансов и Государственного банка спасла его от официального признания несостоятельным. Пытаясь привлечь петербургские банки к оказанию коллективной помощи Петербургскому Частно­му банку, управляющий Государственным банком С.И.Тимашев 3 и 6 июня 1909 г. провел совещания представителей ряда столич­ных банков. К этому времени убытки Петербургского Частного банка достигли 6 млн. руб. при трудно реализуемых активах на сумму свыше 9 млн. руб. В этой ситуации руководители петербург­ских банков, у которых было немало своих проблем, уклонились от какого-либо участия в реорганизации Петербургского Частного банка159. Министерству финансов пришлось искать желающих за рубежом. К концу 1909 г. его усилиями был образован банковский консорциум в составе банка Креди Мобилье Франсе, французских банкирских домов Ж.Лост и Тальман, а также английского бан­кирского дома Л.Гири, который взялся провести реорганизацию Петербургского Частного банка. Его акционерный капитал умень­шился с 8 до 2 млн. рубл., а затем увеличился до 12 млн. руб. В результате на общем собрании акционеров Петербургского Част­ного банка 14 января 1910 г. в его правление и Совет были избра­ны представители французских кредитных учреждений, участво­вавших в консорциуме. Председатель английского банкирского дома Гири уже раньше являлся членом правления Петербургского Частного банка160. Вместе с тем, представитель правления Петер­бургского Частного банка АЛДавидов был вскоре избран в совет Креди Мобилье Франсе161. Французские члены правления и совета Петербургского Частного банка образовали Парижский комитет162. Но дошедшая до нас документация не позволяет увидеть, как он функционировал.
В 1911—1913 гг. Петербургский Частный банк трижды увели­чивал свой акционерный капитал, в результате чего он оказался доведен к 1914 г. до 40 млн. руб. Реализацией этого выпуска акций занималась примерно та же по составу банковская группа. Однако как установил С.Ронин, большая их часть размещалась в Рос­сии163.
Обращает на себя внимание различие в поведении двух фран­цузских банковских групп, одна из которых участвовала в Русско-Азиатском банке, а другая в Петербургском Частном. Первая, воз­главлявшаяся самыми могущественными кредитными учреждения­ми Франции, ссылаясь на тяжелое состояние французского денеж­ного рынка, явно тормозила увеличение акционерного капитала патронируемого ею Русско-Азиатского банка. Вторая, несравненно менее сильная, чем первая, сумела за то же время осуществить три выпуска новых акций Петербургского Частного банка на громад­ную общую сумму в 28 млн. руб., охотно прибегая при этом к рос­сийскому рынку. К тому же она, вероятно, не стремилась удержать за собой акции, которые были размещены ею во Франции. Эти акции, как отмечал Ронин на основе архивных материалов Кре­
200
дитной канцелярии российского Министерства финансов, частич­но вернулись в Россию164.
По данным П.В.Оля во Франции было размещено к 1915 г. акций Петербургского Частного банка на 22,8 млн. руб., или 57% его акционерного капитала165. Ронин считает эти данные преуве­личенными. По его мнению, там находилось на 1 января 1914 г. 35% акционерного капитала, т.е. 12—14 млн. рублей166. Регистра­ция, о которой говорилось выше, показала на 1 января 1920 г. го­раздо меньшую сумму — 7,3 млн. руб.167.
Число французских представителей в правлении Петербургско­го Частного банка, однако, не поубавилось. Их оставалось на 1914 г. — четыре, но, как показывают протоколы правления банка, они участвовали в его заседаниях редко и не оказывали за­метного влияния на решение текущих вопросов168.
Как уже отмечал И.Ф.Гиндин, Петербургский Частный банк представлял собой среди российских банков наиболее ярко выра­женный «деловой банк». Он совсем не имел филиалов, отсюда самый низкий процент вкладов в его пассиве. Важнейшим источ­ником его ресурсов являлись корреспонденты. Типичным для де­лового банка было и строение его активов. Операции с негаран­тированными бумагами, финансирование акционерных предпри­ятий составляло главное направление деятельности банка!69.
В этом направлении Петербургский Частный банк проявлял активность еще в 90-е годы XIX века. Но в результате кризиса он растерял большую часть старых участий. К 1914 г. сохранились лишь два из них — в обществах «Беккер» и Петербургского ваго­ностроительного завода. Реорганизованный почти одновременно с Русско-Азиатским банком Петербургский Частный банк оказался примерно в одинаковом положении с ним в том отношении, что к этому времени основные сферы деятельности были уже поделе­ны между банками, ранее оправившимися от трудностей, вызван­ных кризисом. Не будучи в силах в одиночку бороться за место под солнцем, он стал выполнять роль младшего партнера Русско-Азиатского банка в его делах по финансированию промышленнос­ти. Были у него и отдельные самостоятельные участия, но они но­сили случайный характер170.
Русский торгово-промышленный банк к 1914 г. по сумме ак­ционерного капитала уступал Петербургскому Частному, но по общей сумме своих ресурсов значительно превосходил его. В 1909—1913 гг. он дважды увеличивал свой акционерный капитал, который за это время возрос с 15 млн. до 35 млн. руб. Но в от­личие от Петербургского Частного банка, важным источником ре­сурсов Русского торгово-промышленного банка были вклады, ко­торые за то же время выросли почти в 3,5 раза — с 57,3 млн. до 195,6 млн. руб.171. Он имел наибольшее число филиалов среди российских банков.
По мнению И.Ф.Гиндина, Торгово-промышленный банк во многом походил на Русский для внешней торговли банк. «Это
201
большое сходство, — указывал он, —' создавали сравнительно большие вложения в кредитование торгового оборота, сильная за­интересованность в сахарной промышленности (на патронируемые им предприятия падало 20% производства сахара) и ряд участий в других отраслях без определяющего на них влияния»172.
Как показывают балансы банка, до 1910 г. в его активе резко выделялись учетная и товарно-ссудная операции. Даже среди он­кольных ссуд преобладали ссуды под товары, а не под ценные бу­маги. Затем положение начинает меняться. В 1912 г. отдельные ссуды под ценные бумаги возросли вдвое, а сумма корреспондент­ских счетов — втрое. Структура активов Торгово-промышленного банка на 1 января 1914 г. свидетельствовала о том, что в его дея­тельности все большее место занимало финансирование промыш­ленности173.
В 1911 г. крупный пакет акций Торгово-промышленного банка (около 32 тыс., т.е. почти 1/3 от общего числа) не без участия Рус­ско-Азиатского банка был куплен английским банкиром Б.Крис-пом, учредившим в связи с этим в Лондоне специальное финан­совое общество Англо-Русский банк, которому и передал эти акции174. В качестве его представителя Крисп был избран в состав правления Русского торгово-промышленного банка, а представи­тель этого банка А.О.Гукасов — брат председателя Совета П.О.Гу-касова, оказался избранным директором Англо-Русского банка175. Вследствие отсутствия протоколов правления Русского торгово-промышленного банка невозможно установить какую роль играл в нем Крисп. Но судя по тому, что он оставался в Лондоне и бывал в Петербурге лишь наездами, его избрание носило скорее симво­лический характер. Росин на основе изученных им материалов Кредитной канцелярии Министерства финансов утверждает, что в 1913—1914 гг. Крисп заложил большую часть принадлежавших ему акций в Государственном банке, став, таким образом, лишь номи­нальным их владельцем. Тем не менее, на общих собраниях акци­онеров Торгово-промышленного банка он располагал почти поло­виной голосов176. Все это требует дополнительного изучения. Од­нако, мне не удалось пока обнаружить в фонде Государственного банка материалы, касающиеся залога Криспом акций Русского торгово-промышленного банка.
Сибирский торговый банк, как и Азовско-Донской, лишь в на­чале 900-х годов перенес правление в Петербург. В 1904 г. акцио­нерный капитал его составлял всего 4 млн. руб. В 1907—1909, 1910 гг. он произвел выпуски новых акций в общей сложности на 8,5 млн. руб. при содействии Дойчебанк и Комтуар Насиональ д'Есконт. По мнению Ронина, большая их часть была размещена в Германии177. Выпуск акций 1912 г. на сумму 7,5 млн. руб. был гарантирован другой банковской группой во главе с Банк Франсез пур ле коммерс э л'Эндюстри и при участии банкирских домов Л.Гири и Тальман. Ронин полагает, что это привело к перемеще­нию акций Сибирского банка во Францию. Он пишет: «Из запис­
202
ки, поданной И.Манусом директору Кредитной канцелярии 17 но­ября 1912 г., мы узнаем, что французские банки владели к этому времени 35.000 акций Сибирского банка, т.е. свыше 40% всех его акций»178. Осенью 1912 г. два представителя Банк Франсез были введены в состав Совета Сибирского банка. Одновременно член правления Сибирского банка вошел в состав Банк Франсез179. Последующая история отношений между Сибирским банком и Банк Франсез живо описана в воспоминаниях директора Сибир­ского банка В.В.Тарновского 18°. Их итогом явилось то, что в 1913 г. представитель Банк э Франсез оказался не переизбранным в Совет Сибирского банка. Жиро высказывает предположение, что это было результатом действий одного из конкурентов Банк Фран­сез банка Креди Мобилье Франсе181. Как бы то ни было, правле­нию Сибирского банка удалось взять под свой контроль необхо­димое количество акций банка. Чтобы обеспечить такой контроль на будущее он на своем заседании 24 декабря 1913 г. принял ре­шение об учреждении во Франции банка Сосьете Франсе де банк э де Креди182, которому, как свидетельствует Тарновский, переда­вался пакет акций Сибирского банка183. К сожалению, все мои усилия найти во французских архивах какие-либо следы сущест­вования этого банка не дали результатов.
По структуре своего баланса Сибирский банк был очень похож на Русский торгово-промышленный банк, с той лишь разницей, что ресурсы Сибирского банка были скромнее, а его интересы'ог­раничивались, главным образом, пределами Сибири и Урала. Вместе с тем в его деятельности проявилась та же общая тенден­ция возрастания удельного веса различного рода операций по фи­нансированию торгово-промышленных предприятий184.
Петербургский Учетный и ссудный банк по своим собствен­ным капиталам и общей сумме ресурсов лишь немногим уступал Сибирскому банку. Так же как и Петербургский Частный банк он представлял собой типичный «деловой» банк, выделенный на опе­рации с негарантированными ценными бумагами185. В этом каче­стве он заявил о себе еще в конце XIX в., когда одним из первых российских банков вступил на путь финансирования промышлен­ности и играл важную роль в учредительской горячке второй по­ловины 90-х годов186. Но в условиях кризиса и затяжной депрес­сии, не сумев перестроиться, он заметно отставал в своем разви­тии от своих бывших партнеров Петербургского Международного и Русского для внешней торговли банков. В 1908 г. его акционер­ный капитал составил 10 млн. руб. К началу 1914 г. в результате двух выпусков акций (в 1910 и 1912 гг.) он достиг 20 млн. руб. Оба эти выпуска были реализованы при посредничестве Дискон­то-Гезельшафт и банкирского дома Мендельсона, с которыми у Петербургского Учетного и ссудного банка имелись давние связи. Но, как отмечает Ронин, лишь небольшая часть новых акций была размещена в Германии187.
203
В правлении Петербургского Ученого и ссудного банка не было представителей каких-либо иностранных банков или финан­совых групп. Не заявили они о себе крупным пакетом акций и на общих собраниях его акционеров. Дисконто-Гезелыпафт предста­вил обычное довольно скромное число, 250—350 акций. Столько же имел появлявшийся время от времени на этих собраниях уже неоднократно упоминавшийся выше ЭЛандсгоф188.
Участие Петербургского Ученого и ссудного банка в россий­ской промышленности, железнодорожном деле и других областях акционерного предпринимательства подробно освещены на основе архивных материалов банка И.Ф.Гиндиным. Как показывает его анализ, банк почти полностью растерял многочисленные участия второй половины 90-х годов. Однако сохраненная им связь с об­ществом «Лесснер» послужила основой созданной им заново сферы финансирования. Однако чаще Учетный и ссудный банк выступал в качестве партнера более крупных банков. Хотя он явно был связан с Петербургским Международным банком, ему все же в какой-то мере удалось сохранить свободу действий189.
Волжско-Камский банк представлял собой особое явление среди столичных банков. Рассматривая роль последних в процес­сах формирования финансового капитала в России, И.Ф.Гиндин выносил Волжско-Камский банк за скобки своего анализа, по­скольку полагал, что этот банк, так же как и Московский купе­ческий, по характеру своих операций «приближался к "классичес­ким" депозитным банкам XIX столетия»190. Хотя для такого суж­дения есть некоторые основания, все же трудно согласиться с про­тивопоставлением этого банка остальным и рассмотрением его как своего рода пережитка домонополистической эпохи.
Имеющиеся в нашем распоряжении источники, достаточные для того, чтобы составить общее представление о структуре опе­раций банка и основных направлениях его развития, все же не дают возможности увидеть те глубинные причины, которые обу­словили их особенности. Волжско-Камский банк отличался ис­ключительно высоким уровнем вкладов и текущих счетов, по ко­торым ему принадлежало третье место после Русско-Азиатского и Петербургского Международного банков. Однако «депозитный» характер баланса банка сам по себе не может свидетельствовать о его недоразвитости. Наоборот, дифференциация функций коммер­ческих банков привела в конце XIX — начале XX в. к появлению и развитию в большинстве капиталистических стран мира банков, специализирующихся на вкладной операции. Но по вкладам необ­ходимо было платить проценты и поэтому банк, сосредоточивший у себя много вкладов, должен был либо сам, либо через посред­ников находить объекты приложения мобилизованных ресурсов, причем такие, которые давали бы ему необходимые средства для уплаты процентов.
Анализ активов Волжско-Камского банка показывает, что он отнюдь не был чужд операциям с негарантированными ценностя­
204
ми. По их сумме он стоял на одном уровне с Русским торгово-промышленным и Сибирским банками. Причем обращает на себя внимание чрезвычайно высокий удельный вес, который занимали среди этих операций онкольные ссуды, представлявшие собой в условиях России в начале XX в. наиболее широко используемую банками форму акционерных предприятий. Загадкой является лишь необычайно низкий уровень корреспондентских счетов «лора», свидетельствующий о крайне слабом участии Волжско-Камского банка в синдикатских операциях191.
Сохранившиеся остатки делопроизводственных материалов банка не позволяют дать на нее ответ. Но и они свидетельствуют о том, что Волжско-Камский банк был заинтересован в ряде про­мышленных предприятий, занимался финансированием железно­дорожных обществ и т.д.192. Особый интерес вызывают отношения Волжско-Камского банка с Товариществом бр. Нобель. Их харак­тер пока остается не ясным. Особенностью Волжско-Камского банка являлось также отсутствие видимых связей его с иностран­ными кредитными учреждениями.
Что касается Московских банков, то только что завершенное исследование Ю.А.Петрова внесло существенные коррективы в сложившиеся представления о роли их в процессе формирования финансового капитала в России. Не видя смысла в том, чтобы предварять публикацию результатов этого исследования, отмечу лишь, что оно, показывая многообразие происходивших в России процессов сращивания банков с промышленностью и другими сферами капиталистического предпринимательства, вместе с тем принесло обстоятельное доказательство того, что Московские банки в своем развитии шли в том же направлении, что и Петер­бургские банки193.
* * *
Рассмотрение истории отдельных банков позволило в какой-то мере проиллюстрировать те процессы, на которые указывали рас­смотренные в начале главы общие данные. Очевидно, наряду с осуществлением своей первоначальной функции посредничества в платежах, банки в России все более вовлекались в операции, ко­торые вели их к непосредственному внедрению в промышленность и другие отрасли народного хозяйства страны, к прямому участию в акционерных предприятиях.
Этот переход российских банков к выполнению ими той новой роли, которая была характерна для эпохи монополистического ка­питализма, происходил в условиях резко активизировавшейся ин­тернационализации капитала, которая проявилась, в частности, в усилившемся внедрении иностранного капитала в российские банки, в попытке зарубежных банков и финансовых групп поста­вить под свой контроль некоторые из них. Однако в условиях бур­ного экономического роста страны и существенного увеличения
205
роли отечественного капитала в ее промышленном развитии эта тенденция имела своим результатом не увеличение зависимости российских банков от иностранного капитала, а активизацию их делового сотрудничества с зарубежными банками. Используя связи с иностранными кредитными учреждениями, российские банки не только развивали свои операции внутри страны, но и стали выхо­дить за ее пределы, создавая за рубежом финансовые общества и даже банки, что привело к еще большему переплетению отечест­венного и иностранного капитала.
Формирование банковских групп
Даже самые могущественные банки никогда не проводили уч­редительных и эмиссионных операций в одиночку. Они стреми­лись заручиться поддержкой «дружеских» им банков. В свою оче­редь они принимали участие в делах, реализуемых их друзьями. В результате, еще в 90-е годы широкое распространение в России получили эмиссионные консорциумы («синдикаты»). С началом нового промышленного подъема такие консорциумы вновь стали широко применяться при проведении учредительно-эмиссионных операций. Их организацию обстоятельно описал И.Ф.Гиндин194. Напомню, что это были временные объединения банков, банкир­ских домов, крупнейших биржевиков и магнатов промышленности с целью размещения имитируемых ценностей или приобретения находящихся в обращении ценных бумаг для последующей реали­зации. Часто эти цели совмещались. Поскольку размещение боль­шого числа акций требовало времени, нередко длительного, кон­сорциумы выполняли функции управления приобретенными ими пакетами акций, если реализация затягивалась. Иногда эти функ­ции становились основной задачей созданного консорциума. Со­вместное проведение банками учредительно-эмиссионных опера­ций порождало сложную сеть их взаимных участий в промышлен­ных и других акционерных предприятиях. На основе совместного финансирования уже к концу 90-х годов XIX в. наметились опре­деленные группировки крупных российских банков. Участия четы­рех из них: Русского для внешней торговли, Петербургского Меж­дународного, Петербургского Учетного и ссудного и Русского тор­гово-промышленного, — переплетались между собой особенно тесно. Однако эти банки не образовали сколько-нибудь сплочен­ную группу. Участвуя в качестве союзников в одних делах, они ожесточенно конкурировали в других. Более тесным и постоян­ным было сотрудничество Петербургского Учетного и Петербург-ско-Азовского банков195. Кризис внес полную дезорганизацию в наметившиеся группировки. Но когда с оживлением промышлен­ного роста банки опять стали проводить операции по размещению новых выпусков акций, вновь началась и их группировка.
206
Этот процесс находился в самой начальной стадии. К тому же комбинации взаимодействия банков при проведении учредитель­но-эмиссионных операций были чрезвычайно многообразными. В одних отраслях банки выступали в качестве союзников, в других конкурировали между собой. Нередко объединялись и явно враж­дующие стороны. Причины таких объединений могли быть раз­ные. Но чаще всего оно было обусловлено равновесием сил кон­курентов. Все это объясняет устойчивость группировки, склады­вавшихся на основе совместного проведения учредительно-эмис­сионных операций.
Были другие основы, на которых строились союзнические от­ношения банков: силы, господствовавшие в том или ином банке вынуждены были прибегать к поддержке «друзей», чтобы обеспе­чить контроль над пакетом акций, достаточном для сохранения их господствующего положения. В условиях бурного роста акционер­ных капиталов банков, который наблюдался в годы подъема, это обстоятельство имело немаловажное значение. Порождая факти­чески взаимное участие банков в акционерных капиталах друг друга, оно обусловило им более стабильные связи.
Появление Русско-Азиатского банка усилило своеобразную «кристаллизацию» среди российских банков. Русско-Азиатский и Петербургский Международный банки стали играть роль центров притяжения, вокруг которых происходили весьма сложные и про­тиворечивые процессы формирования банковских групп.
В 20-е годы Ронин опубликовал «некоторые выдержки» из со­глашения о сотрудничестве, заключенного Русско-Азиатским и Петербургским Частным банками в конце 1911 года196. Он обна­ружил его среди тех архивных материалов Особой канцелярии по кредитной части, которые в дальнейшем оказались утраченными. Спустя 30 лет мне удалось найти в фонде Русско-Азиатского банка в ЦГИА СССР полный текст этого соглашения. Однако его содер­жание существенно отличалось от содержания опубликованных Рониным «некоторых выдержек». «Русско-Азиатский банк и Пе­тербургский Частный коммерческий банк, — говорилось в этом тексте, — желая установить между ними большую общность инте­ресов, заключили следующее соглашение, цель которого состоит в том, чтобы урегулировать порядок и условия их сотрудничества». Соглашение распространялось на все части банковского дела и эмиссии государственных и гарантированных правительством цен­ностей. Для изучения дел, на которые распространялось соглаше­ние, создавался специальный комитет, где каждый банк имел трех представителей. Соглашение вступало в действие с 1 декабря 1911 года197.
Документы, обнаруженные мной спустя еще 20 лет в архиве Генерального Общества — объяснительная записка и два проекта соглашения между Русско-Азиатским и Петербургским Частным банками, — показали, что существовал замысел более тесного объ­единения двух банков, который не был осуществлен. К сожале­
207
нию, эти документы не датированы, но находятся они в досье с материалами, относящимися к концу 1910 года. Суть намечавше­гося соглашения заключалась во взаимном участии банков в ак­ционерных капиталах друг друга, в создании комитета из предста­вителей обоих банков и специализации «дел». Для осуществления взаимного участия в акционерных капиталах предполагалось их увеличение обоими банками198.
Как выяснилось из некоторых материалов, находящихся в том же архиве Генерального Общества, а также документов, найденных мной еще через 10 лет в архиве Парижско-Нидерландского банка, это несостоявшееся соглашение представляло собой лишь часть более широкого плана, так же как и упоминавшийся выше проект слияния Русско-Азиатского и Сибирского банков, предложенный Путиловым и Давыдовым летом 1911 года. Это был план создания грандиозного банковского треста.
23 января / 5 февраля 1912 г. Путилов писал Доризону: «Когда заключался договор с Частным банком, я позволил себе изложить Вам идею относительно возможности создания в Петербурге трес­та банков, который будет здесь представителем Ваших финансовых учреждений. Эта идея Вам тогда понравилась. Но мы оба сочли, что ее осуществление будет преждевременным. По возвращении в Петербург, мы, Давыдов и я, продолжали обдумывать этот вопрос и рассказали о нем представителям двух других банков, т.е. Си­бирского и Русского торгово-промышленного, с которыми, по на­шему мнению, следовало бы для начала договориться относитель­но задуманной комбинации». Далее Путилов сообщал, что условия для осуществления этой комбинации созрели, поскольку имеются реальные возможности взять под контроль необходимые пакеты акций Сибирского и Русского торгово-промышленного банков. «Вы видите, дорогой господин Доризон, — заключал Путилов, — что для реализации проектируемой операции мы обладаем всеми необходимыми элементами и нет необходимости для новых расхо­дов. Чтобы операция была достаточно прочной и чтобы можно было создать для ее продолжения наиболее широкие рамки, воз­можно, было бы хорошо, как я Вам говорил в Париже, создать Бельгийское общество, которое постоянно держало бы некоторые капиталы акций банков, входящих в трест»199. Через 10 дней, 3/16 февраля 1912 г., Путилов сообщил Доризону о предпринятых им шагах для подготовки реализации упомянутого плана, он писал: «Я прошу Вас изучить все это и дать мне необходимые ука­зания, учитывая, что настоящий момент является возможно един­ственным для того, чтобы приступить к осуществлению комбина­ции такого рода и имея в виду такие, что необходимо срочно со­здать хорошо сплоченную группу как для преодоления изнуритель­ной конкуренции между русскими банками, так и по причине явно враждебной позиции, которую занял Международный банк по отношению к нам и защищаемым нами интереса»200.
208
Мне не удалось найти ни в архиве Генерального Общества, ни в фонде Русско-Азиатского банка в ЦГИА СССР ответов Доризо­на на письма Путилова, так же как и следов продолжения Пути­ловым переговоров на эту тему. Такие следы обнаружились в ар­хиве Парижско-Нидерландского банка. Там сохранилась подборка документов, свидетельствующих о том, что в конце апреля — на­чале мая 1912 г. Путилов при посредничестве парижского предста­вителя лондонского банкирского дома Л.Гирш бар. Жака Гинзбур­га пытался привлечь внимание руководителей Парижско-Нидер­ландского банка к идее создания треста. В записке, переданной 1 мая 1912 г. Жаком Гинзбургом по поручению Путилова гене­ральному директору Парижско-Нидерландского банка АТурратти-ни, говорилось: «Согласно предварительным переговорам, которые имели место в Париже, были предложены следующие основы со­здания треста из четырех банков». И далее излагался проект уч­реждения французского общества, которое в обмен на свои акции, сосредоточит у себя в портфеле крупные пакеты акций Русско-Азиатского банка (80 тыс. акций), Петербургского Частного (45 тыс. акций), Сибирского (25 тыс. акций), Русского торгово-промышленного (29 тыс. акций). Это была программа-максимум. Предусматривался и другой облегченный вариант портфеля фран­цузского общества: Русско-Азиатский банк — 40 тыс. акций, Пе­тербургский Частный — 30 тыс. акций, Сибирский — 12 тыс. ак­ций и Торгово-промышленный — 20 тыс. акций201.
В упомянутой подборке документов нет ответа руководителей Парижско-Нидерландского банка, который мог бы нам прояснить мотивы их очевидного отказа202, но о них можно было догадаться. Руководители Генерального Общества и Парижско-Нидерландско­го банка не могли управиться и с одним Русско-Азиатским бан­ком. Предлагавшаяся им комбинация неизбежно вела к уменьше­нию удельного веса их участия. Поэтому заверения Путилова от­носительно того, что проектируемый им банковский трест будет представлять в России интересы Генерального Общества и Париж­ско-Нидерландского банка, явно не могли их убедить.
Есть немало признаков того, что Путилов не оставил идею со­здания треста, и упорно искал пути ее осуществления без помощи французских патронов Русско-Азиатского банка. В результате в 1912 г. вокруг Русско-Азиатского банка сложилась группа «союз­ных» банков. В нее наряду с Петербургским Частным банком вхо­дили Сибирский и Торгово-промышленный банки. Однако связи Русско-Азиатского банка с последними двумя банками были менее тесными и прочными. За эти два банка ему приходилось постоян­но вести борьбу203.
В письме Доризону от 12/25 декабря 1911 г. Дюбрейль отмечал, что заключение соглашения между Русско-Азиатским и Петер­бургским Частным банками вызвало очень болезненную реакцию у Петербургского Международного банка, который со своей сто­роны намерен заключить подобный союз с Петербургским Учет­
209
ным и ссудным банком204. Историкам пока не удалось обнаружить официального соглашения этих двух банков. Но их тесное сотруд­ничество было очевидным фактом.
На заседании Совета Азовско-Донского банка 27 апреля 1912 г. Б.А.Каменка доложил, что этот банк «в настоящее время вошел в группу следующих банков: Петербургского Международного, Пе­тербургского Учетного и ссудного и Русского для внешней торгов­ли»205. Приходится догадываться о том, на какой основе возникла эта группа и как она функционировала, ибо никаких документов о ее деятельности пока не найдено.
Тем не менее, можно констатировать, что формирование бан­ковских групп в России началось и стало приносить свои первые результаты.
* * *
Формирование банковских групп в России было тесно связано с процессом интернационализации капитала, с развитием между­народного сотрудничества банков.
Поскольку большинство российских банков было в той или иной мере связано с иностранными банками, их группировки по­рождали сложнейшее переплетение международных связей форми­рующихся банковских групп в России. Хотя вопрос этот давно ин­тересует исследователей, он крайне поддается изучению.
Сближение Парижско-Нидерландского банка и Генерального Общества, несомненно, облегчило решение вопроса о слиянии Русско-Китайского и Северного банков. Близкие отношения, су­ществовавшие у Парижско-Нидерландского банка с «Креди Моби­лье» Франсе и Банк Франсез пур ле Коммерс э л'Эндюстри, пер­вый из которых патронировал Петербургский Частный банк, а второй — Сибирский торговый, наверное, также способствовали сближению последних с Русско-Азиатским банком. И все же, тот факт, что российские банки, намеченные Путиловым для объеди­нения в трест, патронировались хотя и близкими, но достаточно самостоятельными иностранными банками, преследовавшими свои собственные интересы, по-видимому, обусловил определен­ные пределы сближения российских банков.
Примерно такая же ситуация сложилась и в другой группе, главные участники которой Петербургский Международный и Русский торгово-промышленный банки патронировались конкури­рующими немецкими банками Дисконта-Гезельшафт и Дойче-банк.
Таким образом, происходившее в условиях империализма меж­дународное переплетение финансового капитала чрезвычайно ос­ложняло и запутывало наметившийся процесс образования бан­ковских групп в России.
210
Примечания
1 Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. М., 1948; Русские ак­ционерные коммерческие банки по отчетам за 1914 г. Пг., 1915.
2 Гиндин И.Ф. Указ. соч.
3 Гиндин И.Ф. Указ. соч. С. 333—336.
4 Там же. С. 178.
5 Там же. С. 200.
6 ЦГИА СССР. Ф. 626. On. 1. Д. 14, 16, 20 (отчеты). Д. 11, 18 (спис­ки акционеров).
7 Ронин С. Иностранный капитал и русские банки. М., 1926. С. 62.
8 По уставу акционерное собрание было правомочным, если акци­онерами было представлено не менее 1/5 общего числа акций.
9 ЦГИА СССР. Ф. 626. On. 1. Д. 11. Л. 122-126, 128-130, 170-178; Д. 18. Л. 47-51а.
10 Там же. Д. 14, 16, 20 (отчеты, счета прибылей и убытков).
11 См.: Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1963.
12 Бовыкин В.И., Шацилло К.Ф. Личные унии в тяжелой промыш­ленности России накануне первой мировой войны // Вестник Московского университета. Серия история. 1962. № 1. С. 55—59.
13 См.: Акционерно-паевые предприятия в России. СПб. 1914 г.
14 Там же. Составы правления железнодорожных обществ на 1914 г., не указанные в упомянутом справочнике, установлен А.М.Соло­вьевой по отчетам этих обществ и ряду других изданий.
15 ЦГИА СССР. Ф. 626. On. I. Д. 14, 16, 20.
16 Там же.
17 Комплект отчетов Русского для внешней торговли банка имеется в Библиотеке им. Ленина.
18 Гиндин И.Ф. Указ. соч. С. 364.
19 Ронин С. Указ. соч. С. 61.
20 Гиндин И.Ф. Указ. соч. С. 364.
21 Китанина Т.М. Хлебная торговля России в 1875—1914 гг. Л., 1978. С. 155 и сл.; ЦГИА СССР. Ф. 599. Д. 54 (ведомости оборотов хлопка).
22 См.: История монополии Вогау (торгового дома «Вогау и К0»). Материалы по истории СССР. Т. VI. М., 1959.
23 См.: Бовыкин В.И. Зарождение...
24 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность в России по 1917 г. М.; Л., 1927. С. 163.
25 ЦГИА СССР. Ф. 599. On. I. Д. 385, 386, 387.
26 В 1912—1914 гг. Русский для внешней торговли банк руководил синдикатами: 1) 12. 000 акций Общества вагоностроительных и механических заводов «Феникс», 2) 8.000 новых акций Общества цементного завода «Ассерин», 3) 20.000 новых акций Общества
211
Белорецких железоделательных заводов Пашковых (Там же. Д. 24); 4) 6.000 акций Товарищества Московского металлического завода (Д. 28).
27 Там же. Д. 387. Л. 11-13; Д. 389. Л. 14, 25.
28 См.: Акционерно-паевые предприятия в России.
29 The Russian Jear-Book 1912. P. 651-682.
30 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 190-207.
31 Там же. Д. 25, 35, 41, 51, 60, 64 (отчеты банка за 1908-1913 гг.).
32 См.: Балансы банка в упомянутых выше делах.
33 Ронин С. Указ. соч. С. 76.
34 См.: Оль П.В. Иностранные капиталы в России. Пг., 1922.
35 Ронин С. Указ. соч. С. 77.
36 Национальный архив Франции (далее: НАФ) F 30. 1091.
37 Ронин С. Указ. соч. С. 77-78.
38 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 34. Л. 8; Д. 39. Л. 6-7; Д. 40. Л. 3, 20; Д. 59. Л. 4-5; Д. 67. Л. 5-6, 62, 65-67; Д. 63. Л. 86-87.
39 Вторичное общее собрание акционеров было правомочным при любом числе представленных акций.
40 ЦГИА СССР. Ф. 6. On. 1. Д. 79.
41 Архив МИД Франции (далее — ДАФ). Россия 61. Л. 139 (письмо Ш.Дюмона - МИД, 12 ноября 1913 г.); НАФ. F 30, 336 (отпуск письма Ш.Дюмона).
42 НАФ. F 30, 336. Леграв — Министру финансов, 5 ноября 1913 г.
43 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 71.
44 Там же. Д. 46. Л. 24-26.
45 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность... С. 111.
46 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 79.
47 Там же. Д. 514, 5518, 519, 537.
48 Там же. Д. 524, 535, 540, 548, 572, 626.
49 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 516, 703, 715.
50 Там же. Д. 599, 642, 699, 704, 739, 763.
51 Там же. Д. 548, 662, 673, 695.
52 Там же. Д. 194, 195, 546, 591.
53 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность... С. 121.
54 РОГА. Ф. 678. On. 1. Д. 14, 15 (протоколы правления Общества Сулинского завода за 1911—1912 гг.); Гиндин И.Ф. Банки и про­мышленность... С. 121.
55 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 689, 694; РОГА. Ф. 563. On. 1. Д. 135 (краткое описание Таганрогского металлургического завода).
56 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 551, 727, 728.
57 Там же. Д. 600, 674, 773; Гиндин И.Ф. Банки и промышленность... С. 123-125.
58 Там же. Д. 645, 653, 654, 658, 660; Гиндин И.Ф. Банки и промыш­ленность... С. 124.
212
59 Там же. Д. 580, 721, 722, 725, 742.
60 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность... С. 200—201; ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 80, Л. 102, 122, 128 (журналы правления банка за май—июнь 1914 г.).
61 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность.. С. 99—125.
62 Там же.
63 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 549, 593, 594, 750.
64 Там же. Д. 857. Л. 1-4; ЦГИА СССР. Ф. 80. On. 1. Д. 1.
65 ЦГИА СССР. Ф. 80. On. 1. Д. 15 и др.
66 Лачаева М.Ю. Английский капитал в меднорудной промышлен­ности Урала и Сибири в начале XX в. // Исторические записки. 1982 г. Т. 108. С. 87-88.
67 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 629. Л. 6-16.
68 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 343.
69 НАФ. А 65, А 961. Доклад общему собранию 11 апреля 1912 г.
70 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 343, 344, 409.
71 Архивы этого банка пока не доступны историкам.
72 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 857. Л. 1-4.
73 ЦГИА СССР. Ф. 80. On. 1. Д. 128.
74 Лачаева М.Ю. Указ. соч. С. 85.
75 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 58. Л. 4.
76 Там же. Л. 3.
77 Там же. Л. 1-2.
78 НАФ. А 65. А 749 (досье БПН).
79 ЦГИА СССР. Ф.616. On. 1. Д. 378, 437.
80 Там же. Л. 1 (письмо вице-президента БПН Эстье — Каменка, 10 апреля 1914).
81 НАФ. AQ 65. А 749.
82 Там же.
83 Там же.
84 Архив Парижско-Нидерландского банка (далее: ПНБ). Россия 190/14.
85 ЦГИА СССР. Ф. 637 (Северный банк). On. 1. Д. 55, 60; Ф. 632 (Русско-Китайский банк). On. 1. Д. 57, 59, 60.
86 ЦГИА СССР. Ф. 630 (Русско-Азиатский банк). On. 1. Д. 1, 5.
87 Фонд Русско-Азиатского банка в ЦГИА СССР содержит обшир­ную документацию за 1911—1914 гг. — переписку правления, ма­териалы по операциям. Но в нем отсутствуют протоколы правле­ния и совета банка. К сожалению, произведенная в ЦГИА СССР, переработка этого фонда не позволяет составить представление об исходной структуре.
88 Архив Генерального Общества (далее: Г.О.). 5481, 5624, 5649, 5690, 5691.
89 ПНБ. Россия. 190/12 (банки).
213
90 ЦГИА СССР. Ф. 597. Поскольку Русско-Азиатский и Петербург­ский Частный банки многие «дела» осуществляли совместно, их архивные материалы частично дублируют и восполняют друг друга.
91 См.: Mckay J.P. Op. cit. Girault R.R. Op. cit.
92 Об этом мне сообщили в октябре 1972 г. представители дирекции Национального Банка Парижа, в который влился Банк Париж­ского союза.
93 Имеются в виду, в частности, фонды общества Путиловских заво­дов и Общества Невского завода в ТАЛО.
94 ЦГИА СССР. Ф. 630. On. 1. Д. 31, 38, 44 (отчеты банка).
95 Там же. Д. 31.
96 Там же. Д. 38.
97 Там же. Д. 44.
98 ЦГИА СССР. Ф. 632. On. 1. Д. 46. Л. 46.
99 Материалы по истории России в период капитализма. М., 1976. С. 138-139.
[0° ЦГИА СССР. Ф. 632. On. 1. Д. 46. Л. 230.
101 НАФ. 730, 337. Досье 8.
102 Единственным документом, который, как казалось, был связан с упомянутым текстом было личное письмо Нецлина Путилову от 23 сентября 1909 г. // ЦГИА СССР. Ф. 632. On. 1. Д. 59. Л. 1-6).
03 Материалы по истории России в период капитализма. С. 139—140.
04 НАФ. F 30, 337. Досье 8.
05 Там же.
06 Там же. Копии писем Панафье, 14 сентября и 13 октября 1909 г.
07 Там же. Записка о визите Нецлина.
08 Там же.
09 Там же.
10 Там же. Записка о визите Нецлина.
11 ЦГИА СССР. Ф. 637. On. 1. Д. 48. Л. 122 (дата на письме не обо­значена; оно датируется по содержанию письма от 1 ноября 1909 г.).
12 Г.О. 5690. Досье 26.
13 ЦГИА СССР. Ф. 637. On. 1. Д. 55. Л. 12.
14 Там же. Л. 21.
15 Там же. Л. 23.
16 Там же. Л. 40.
17 Там же. Л. 46.
18 Там же. Л. 48.
19 Там же. Л. 54.
20 Там же. Л. 59.
21 Там же. Л. 60.
22 Там же. Л. 61.
214
123 Г.О. 5690.
124 Там же.
125 ЦГИА СССР. Ф. 637. Д. 55. Л. 70.
126 Там же. Л. 71.
127 ПНБ и Г.О. Протокол Советов. 17/30 ноября 1909 г.
128 Г.О. 5690.
129 Там же.
130 Там же. В тот же день 4 декабря 1909 г. Генеральное Общество направило Северному банку письмо о согласии на гарантию. 7 де­кабря 1909 г. соответствующее решение принял совет Парижско-Нидерландского банка.
131 ЦГИА СССР. Ф. 637. On. 1. Д. 55. Л. 65.
132 Г.О. 5690.
133 ЦГИА СССР. Ф. 637. On. 1. Д. 55. Л. 71.
134 Там же. Л. 85-93.
135 Г.О. 5690.
136 Там же; Протокол Совета. 19 апреля 1910 г.
137 Там же; Протокол Совета. 26 апреля 1910 г. Решения по персо­нальному составу не было принято.
138 Там же.
139 ЦГИА СССР. Ф. 23. Оп. 12. Д. 787. Л. 24. Высочайшее утвержде­ние последовало 14(27) июня 1910 г.
140 ПНБ. Протоколы Совета, № 16. Л. 176.
141 Г.О. 5624. Текст соглашения Русско-Китайского и Северного бан­ков с Парижско-Нидерландским банком и Генеральным Общест­вом; 5690. Текст соглашения между Парижско-Нидерландским банком и Генеральным Обществом.
142 Там же.
143 Г.О. 6941.
144 НАФ. F 30. 1091.
145 Эта суммарная характеристика дана на основе изучения всей пере­писки, обнаруженной в архиве Г.О. и в фонде Русско-Азиатского банка.
146 Г.О. 5649.
147 Там же. *48 Г.О. 5690.
149 Г.О. 5649. Доризон — Парижскому отделению Русско-Азиатского банка, 13/26 июля 1911 г.
150 Там же.
151 Там же.
152 Г.О. 5690. Доризон — Нецлину, 9 августа 1910 г.
153 Г.О. 5649. Копия письма Доризона — Путилову, 23 августа 1911 г. Доризон написал его от руки и просил прислать ему копию.
154 Там же.
215
155 Там же.
156 Т.О. 5624.
157 Там же.
158 Там же. См. также: ЦГИА СССР. Ф. 630. On. 1. Д. 23. Л. 40, 43; Д. 36. Л. 33-35.
159 ЦГИА СССР. Ф. 587. Оп. 56. Д. 369. Л. 23-38.
160 Жиро Р. Указ. соч. С. 504.
161 Архив банка Лионский кредит. EF 45662.
162 Жиро Р. Указ. соч. С. 505.
163 Ронин С. Указ. соч. С. 69.
164 Там же.
165 Оль П.В. Указ. соч. С. 30.
166 Ронин С. Указ. соч. С. 69.
167 НАФ. F 30. 1091.
168 ЦГИА СССР. Ф. 597. Оп. 2. Д. 47, 50, 56, 57 (протоколы правле­ния).
169 Там же. Д. 52, 54, 55, 62, 69, 72 (отчеты банка).
170 Характеристика участий Петербургского Частного банка дана на основе изучения его архивных материалов.
171 ЦГИА СССР. Ф. 634. On. 1, 21, 24, 25, 28 (отчеты банка).
172 Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. С. 365.
173 ЦГИА СССР. Ф. 634. On. 1. Д. 28.
174 Ронин С. Указ. соч. С. 78-79.
175 The Russian Jear-Book. 1912. P. 678.
176 ЦГИА СССР. Ф. 634. On. 1. Д. 23; Ронин С. Указ. соч. С. 79.
177 Ронин С. Указ. соч. С. 74-75.
178 Там же. С. 75.
179 Жиро Р. Указ. соч. С. 501.
180 Материалы по истории СССР в период капитализма. С. 144—154.
181 Жиро Р. Указ. соч. С. 511.
182 ЦГИА СССР. Ф. 638. On. 1. Д. 10. Л. 253-254.
183 Материалы... С. 154.
184 ЦГИА СССР. Ф. 638. On. 1. Д. 7, 13, 14, 16 (отчеты банка).
185 ЦГИА СССР. Ф. 598. Оп. 2. Д. 79, 80, 81, 82, 83, 84 (отчеты банка).
186 См.: Бовыкин В.И. Зарождение...
187 Ронин С. Указ. соч. С. 63.
188 ЦГИА СССР. Ф. 598. Оп. 2. Д. 40, 41, 42, 43 (списки акционеров).
189 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность... С. 86—99.
190 Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки... С. 357—358.
191 Комплект отчетов Волжско-Камского банка за интересующее нас время имеется в Библиотеке им. Ленина.
192 ЦГИА СССР. Ф. 595. Оп. 2. Д. 32, 33, 147, 158, 171, 192, 198, 289, 292, 295, 296, 301 и др.
216
193 Петров Ю.А. Роль акционерных коммерческих банков в процессах формирования финансового капитала в России. Конец XIX в. — 1914 г. Автореферат. М., 1986.
194 Гиндин И.Ф. Банки и промышленность.,. С. 126—134; Русские коммерческие банки... С. 328—330.
195 См.: Зарождение...
196 Ронин С. Указ. соч. С. 122.
197 ЦГИА СССР. Ф. 630. Оп. 2. Д. 148. Л. 1-4.
198 Г.О. 5691.
199 Г.О. 5649.
200 Там же.
201 ПНБ. Россия 190/12.
202 В письме барону Жаку Гинзбургу 11 мая 1912 г. АЛурреттини уве­домлял лишь о том, что им получены переданные документы.
203 См. об этом воспоминания В.В.Тарновского // Материалы по ис­тории России в период капитализма.
204 Г.О. 5624.
205 ЦГИА СССР. Ф. 616. On. 1. Д. 62. Л. 7.
Глава V
НОВЫЙ ЭТАП В РАЗВИТИИ МОНОПОЛИЙ
В РОССИИ
Если в условиях промышленного подъема конца XIX в. боль­шинство возникших в России сбытовых монополистических объ­единений картельного типа распались, то во время предвоенного промышленного подъема картели и синдикаты, ставшие в 900-е го­ды, одной из основ всей хозяйственной жизни, продолжали функ­ционировать. Однако возможности расширения сферы их деятель­ности были почти полностью исчерпаны1. Развитие сбытовых мо­нополистических объединений, как показывают исследования, шло главным образом по линии дальнейшего приспособления их организационного устройства к особенностям отраслей, в которых они утвердились, и к колебаниям рыночной конъюнктуры2.
Выражением генерального направления процессов монополи­зации народного хозяйства России в годы предвоенного промыш­ленного подъема стали иные формы монополий. Их анализ и со­ставляет задачу данной главы.
Распространение высших форм монополистических объединений
1,
Исследование процесса концентрации производства и развития монополий показало, что на разных стадиях экономического цикла в нем преобладали различные тенденции. На стадиях кри­зиса и депрессии, когда вследствие падения спроса резко обостри­лась конкуренция в области сбыта промышленной продукции, процесс концентрации производства шел преимущественно по го­ризонтали, порождая сбытовые монополистические объединения узко отраслевого характера — картели и синдикаты. В условиях оживления и подъема, когда активизировалась конкуренция обра­батывающих предприятий из-за сырья и топлива, он приобретал по преимуществу вертикальный характер, проявляясь в слиянии смежных предприятий, в кооперировании и комбинировании про­изводства, что создавало основы для появления монополий более
218
высокого типа, поскольку в основе их лежала не временная об­щность интересов конкурирующих предприятий, рамки которых были ограничены условиями заключенного между ними договора, а общность собственности на объединенные предприятия, причем не ограниченная и безусловная3.
Эти тенденции проявились еще в 80—90-е годы XIX в., когда происходило зарождение монополий в России. Они стали главны­ми направлениями монополизации российской промышленности в начале XX века. Если годы кризиса и депрессии явились пери­одом утверждения в России монополистических объединений кар­тельного типа, то с начала предвоенного промышленного подъема открылся новый этап в истории российских монополий — распро­странение их высших форм.
Как показал уже опыт 90-х годов рамки одного, даже создан­ного на акционерных началах предприятия были слишком узки для реализации упомянутой тенденции к кооперированию и ком­бинированию производства. В результате основным направлением ее реализации становятся объединения предприятий, основанные на системе участий. Зарождение и развитие таких объединений имело место в ряде отраслей российской промышленности, но наиболее наглядные их примеры дало частное производство. Даже Товарищество бр. Нобель, развитие которого, казалось бы, опровер­гает сказанное выше, создавая в конце 90-х годов свою торговую сеть за границей, прибегло к учреждению дочерних предприятий.
Выше отмечалось, что к концу 900-х годов стала заметно ощу­щаться ограниченность возможностей сбытовых монополистичес­ких объединений, как средства преодоления конкуренции. Это ак­тивизировало стремление к трестированию, слиянию однородных предприятий. Но в большинстве случаев попытки такого рода оканчивались неудачей. Нами была подробно рассмотрена история провала попытки создания металлургического треста. Несмотря на исключительные масштабы проектируемого объединения, эта ис­тория была типична. Оказывались безуспешными и усилия создать менее масштабные объединения на основе слияния входивших в них предприятий. Можно указать, в частности, на неудачу попыт­ки образования в 1908—1909 гг. шелкового треста путем объеди­нения трех московских фирм «Симано», «Жиро» и «Мусси»4. А также табачного треста на основе слияния трех петербургских предприятий — «Лаферм», «А.П.Богданов и К0», «А.Н.Шапошни­ков в Петербурге»5.
Важнейшим путем реализации тенденции к горизонтальному кооперированию и вертикальному комбинированию производства, вновь проявившейся в условиях промышленного подъема 1909— 1912 гг., стало развитие промышленных объединений, базирую­щихся на «системе участий». О существенных сдвигах формирова­ния «системы участий» в России в годы промышленного подъема свидетельствовало, в частности, усилившееся стремление вновь уч­реждавшихся обществ получить право приобретения акций других
219
предприятий. Этим правом, крайне охотно предоставлявшимся царскими властями, до 1910 г. обладали единицы российских ком­паний. А за четыре предвоенные года его добились 112 из 1,034 вновь учрежденных российских компаний6.
Создание объединений, основанных либо на взаимных участи­ях предприятий в капиталах друг друга, либо на владении одним из этих предприятий контрольными пакетами остальных, невоз­можно было без поддержки и активного участия банков. Банки, тесно связанные к этому времени с промышленностью, сами ста­новились центрами и двигателями процесса образования и распро­странения таких предприятий. Особенно наглядно это проявилось в наиболее бурно развивавшейся накануне Первой мировой войны отрасли российской промышленности — производстве вооруже­ний.
2.
Среди банков, деятельность которых способствовала быстрому развитию русской военной промышленности накануне Первой ми­ровой войны, одно из первых мест принадлежало Русско-Азиат­скому банку. С первых же дней своего существования он стал про­являть большой интерес к предприятиям, занимавшимся произ­водством вооружений.
В его делах, относящихся к концу 1910—1911 гг., содержится обширный справочный материал об Обществе Путиловских заво­дов. Здесь мы находим всякого рода сведения о состоянии дел того общества, полученные банком от различных справочных кон­тор по кредитоспособности, вырезки из газет и журналов, оттиски отчетов, балансов и т.п.7. Несомненно, что руководители Русско-Азиатского банка в этот период внимательно следили за деятель­ностью Общества Путиловских заводов.
Интерес, проявленный руководителями банка к этому общест­ву, разумеется, не был случайным. Путиловские заводы издавна специализировались на производстве различных видов вооруже­ний — орудий, лафетов, снарядов и т.п. В 1908 г. они отпустили подобной продукции на 3,9 млн. руб., что составило 30,8% всего отпуска изделий Путиловскими заводами за указанный год8. В последующие годы удельный вес вооружений в общем объеме про­изводства на Путиловских заводах еще более увеличился. В 1911 г. доля военной продукции в общем отпуске изделий возросла до 43,3%, а стоимость ее достигла 7,6 млн. руб.9
Общество Путиловских заводов получало исключительно высо­кие прибыли на производстве вооружения. В 1911 г. прибыль, по­лученная по артиллерийскому отделу, достигла 1,4 млн. руб., со­ставив 68,6% всей прибыли общества10. Общество Путиловских за­водов было единственным частным предприятием в России, изго­товлявшим артиллерийские орудия. Договоры общества о техни­ческом сотрудничестве с фирмами Шнейдера и Круппа обеспечи­
220
вали ему монопольное положение в дело производства в стране новейших иностранных систем артиллерийского вооружения11.
У общества был некоторый опыт и в военном судостроении, в частности, по постройке миноносцев. Сооруженный на Путилов­ских заводах в 1912 г. эскадренный миноносец «Новик» считался сильнейшим для своего времени судном этого класса как по во­оружению, так и по скорости хода12.
Вот почему, избрав финансирование военной промышленности в качестве одного из основных направлений своей деятельности, руководители Русско-Азиатского банка обратились прежде всего к Обществу Путиловских заводов.
В борьбе за овладение обществом банку пришлось столкнуться с сильным и опытным противником — Петербургским Междуна­родным банком, который давно уже работал с этим предприятием.
В феврале 1911 г., при увеличении основного капитала Обще­ства Путиловских заводов на 4 млн. руб., Международный банк вновь выступал в качестве руководителя банковского синдиката, гарантировавшего выпуск новых акций13. Это означало, что он не намеревался уступать кому-либо своих позиций в этом обществе.
С начала 1911 г. между двумя крупнейшими банками завяза­лась ожесточенная борьба. В феврале 1911 г. Русско-Азиатскому банку удается добиться довольно крупного участия (в размере 21,25%) в указанном синдикате14. После этого председатель прав­ления банка А.И.Путилов, избранный еще 6 мая 1910 г. членом правления Общества Путиловских заводов, но до конца февраля 1911 г. не присутствовавший ни на одном из его заседаний, начи­нает уделять большое внимание работе правления общества15.
Переход Русско-Азиатского банка к активным действиям был, по-видимому, связан с установлением делового сотрудничества между этим банком и фирмой Шнейдера. Руководителей этой фирмы не устраивали их прежние соглашения с Обществом Пути­ловских заводов, так как они позволяли последнему пользоваться услугами фирмы Круппа в той же мере, что и фирмы Шнейдера. В 1910—1911 гг. фирма Шнейдера предприняла попытку избавить­ся от конкуренции Круппа и целиком захватить в свои руки тех­ническое руководство производством вооружений на Путиловских заводах.
В январе 1910 г., когда в Крезо для переговоров «Об установ­лении в России производства орудий крупного калибра» прибыл представитель Общества Путиловских заводов К.М.Соколовский, руководители фирмы Шнейдера подняли вопрос «об изменении существующих отношений» с этим обществом16. Через несколько месяцев, 27 мая 1910 г., в Петербург приехал технический дирек­тор фирмы Шнейдера Юссон. Он детально ознакомился с состо­янием производства артиллерийского вооружения на Путиловских заводах и имел беседы с членами правления общества Данилев­ским, Бишлягером, Хрулевым, Дрейером, а также генерал-инспек­тором артиллерии великим князем Сергеем Михайловичем по во­
221
просу об организации на Путиловских заводах с помощью Шней­дера производства орудий крупного калибра. При этом Юссон стремился добиться такой «комбинации, которая могла бы "ипсо факто" совершенно устранить Круппа»17.
Таким образом, Русско-Азиатский банк хотел устранить от участия в делах Общества Путиловских заводов Международный банк, в фирме Шнейдера — фирму Круппа. И Русско-Азиатский банк и фирма Шнейдера стремились овладеть Путиловскими за­водами для того, чтобы захватить в свои руки выполнение про­граммы правительства по перевооружению артиллерии. Так воз­никли предпосылки для установления сотрудничества между ними. Оно сложилось на базе определенного разделения труда: Русско-Азиатский банк обеспечивал финансовую сторону задуман­ной операции, а фирма Шнейдера брала на себя техническое ру­ководство.
Весной 1911 г. представитель фирмы Шнейдера вновь прибыл в Петербург; в переговорах с ним принял активное участие Пути­лов. Было достигнуто предварительное соглашение об осуществле­нии под техническим руководством фирмы Шнейдера переобору­дования и расширения Путиловских заводов. Средства на это в размере более 16 млн. руб. было решено обеспечить путем выпуска соответствующего количества акций и облигаций русскими банка­ми при участии Шнейдера18.
Стремясь отстранить Международный банк от активного учас­тия в задуманной операции, Путилов решил обратиться к фран­цузским банкам — Генеральному обществу и Парижско-Нидер­ландскому банку с предложением взять на себя размещение неко­торой части нового выпуска акций Общества Путиловских заво­дов. С этой целью осенью 1911 г. Путилов выехал в Париж, где имел беседы с директором Генерального Общества Доризоном и директором Парижско-Нидерландского банка Нецлином19. При­няв в принципе предложение Путилова, оба парижских банка в дальнейшем выдвинули ряд условий. Они были сформулированы в письме правления Генерального Общества Русско-Азиатскому банку от 4(17) октября 1911 г. и, в основном, сводились к следу­ющему:
1. Проведение операции ставилось в зависимость от предвари­тельного получения Путиловским обществом гарантирован­ных правительственных заказов на орудия крупных и сред­них калибров.
2. Окончательное решение относительно своего участия в опе­рации французская группа соглашалась принять лишь после «глубокого изучения как нового проекта переоборудования, выработанного Крезо, так и состояния производства на Пу­тиловских заводах, доходность которых должна была послу­жить объектом экспертизы как с точки зрения технической и промышленной, так и с бухгалтерской».
222
3. Французская группа настаивала на предоставлении ей пред­ставительства в правлении Общества Путиловских заводов.
При таких условиях группа брала на себя обязательство участ­вовать в операции в размере не более 10—15% от общей суммы выпуска акций и облигаций, которая, по мнению французских банкиров, не должна была превышать 14—15 млн. руб. На париж­ском рынке Генеральное Общество соглашалось разместить только облигации Общества Путиловских заводов, что же касается акций, то предполагалось, что основная их часть будет реализована на русском денежном рынке20.
Эти условия не устраивали Путилова, так как совершенно не­значительная помощь французских банков обусловливалась явно непомерными требованиями, выполнение которых лишь осложни­ло бы борьбу Русско-Азиатского банка с его конкурентами.
Однако Путилов предпринял еще одну попытку убедить руко­водителей Генерального Общества и Парижско-Нидерландского банка помочь осуществлению его планов, обратившись 6(19) де­кабря 1911 г. к Доризону с большим письмом, которое исключи­тельно ярко раскрывает картину ожесточенной борьбы за овладе­ние Путиловскими заводами между двумя крупнейшими русскими банками, тесно связанными с иностранным капиталом.
Отметив, что в Обществе Путиловских заводов заинтересованы главным образом два банка — Международный и Русско-Азиат­ский, Путилов писал: «...первый представляет до какой-то степени германские капиталы, наш — французские. Путиловское общество связано контрактами с Крезо, но время от времени оно работает также и с Круппом. Крезо хочет взять все дело в свои руки с тем, чтобы иметь на него исключительное влияние; в интересах Рус­ско-Азиатского банка оказать поддержку Крезо и с его помощью или совсем свести к нулю, или, по крайней мере, уменьшить роль в правлении Общества Путиловских заводов Международного банка, с которым мы должны теперь делить все активные и пас­сивные операции общества, представляющие большой интерес для одного банка. До настоящего времени решающим влиянием на Путиловское общество пользуется Международный банк, так как издавна это предприятие было под его надзором, и всего лишь полтора года тому назад мне удалось добиться участия нашего банка (тогда еще в качестве Русско-Китайского) в этом деле, в ре­зультате чего я вошел в правление Путиловского общества. Если путиловские акции будут находиться, так же как и в настоящее время, исключительно у русской публики, мне невозможно будет продолжать борьбу с Международным банком, так как на петер­бургской бирже он сильнее нас и, благодаря кулисе и банкирским домам, с которыми он работает, он всегда может иметь больше акций, чем мы. Борьба станет для меня возможной лишь в том случае, если определенное количество акций будет в Париже у вашей клиентуры. Тогда с помощью Крезо, который думает сохра­
223
нить в своем портфеле некоторое количество акций, и с помощью клиентуры Русско-Азиатского банка я смог бы на общем собрании одержать верх над Международным банком. Этот банк прекрасно понимает ситуацию и при каждом выпуске новых акций мешает их выбрасывать на парижский рынок, требуя реализации на рус­ском рынке. При рассмотрении настоящего вопроса такая поли­тика дает себя почувствовать. Международный банк высказался против участия французских банков в новой эмиссии. Лишь с большим трудом и благодаря довольно хитрой тактике мне удалось добиться его согласия на участие французских капиталов во всей этой операции. Международный банк продолжительное время пы­тался поставить дело таким образом, чтобы участие французских капиталов было допущено только в отношении облигаций; он сде­лал все возможное, чтобы акции не были введены на парижский рынок».
В связи с такой обстановкой Путилов просил руководство Ге­нерального общества: 1) не настаивать в настоящий момент на представительстве французских капиталов в правлении общества; 2) устроить дело таким образом, чтобы путиловские акции как ста­рые, так и новые, были введены на парижский рынок. Кроме того, в проекте соглашения, приложенном к письму, Путилов предлагал общую сумму выпуска акций и облигаций Общества Путиловских заводов довести до 20 млн. руб.21.
Доризон ответил Путилову очень холодно: «Я не скрою от вас, что вопрос о принятии этой новой программы (т.е. предложения Путилова. — В.Б.)... вызывает у нас сильные колебания». Откла­дывая окончательный ответ до устных переговоров, он писал: «Мы, однако, боимся, что без коренной, но в меньшей мере, пере­работки настоящей программы парижским банкам будет очень трудно взять на себя обеспечение этой операции»22 Вскоре от Ге­нерального Общества был получен окончательный отказ.
Отказ Генерального общества и Парижско-Нидерландского банка от участия и увеличении капитала Общества Путиловских заводов вынудил Путилова прибегнуть к новой комбинации.
В январе 1912 г. Путилов снова выехал в Париж. Здесь он вместе с руководителями фирмы Шнейдера обратился с предложе­нием участвовать в операции по увеличению капитала Общества Путиловских заводов к Банку Парижского союза. В ходе перего­воров с представителями Банка Парижского союза Путилов впе­рвые выдвинул проект расширения Путиловского завода путем по­купки и присоединения к нему Невского судостроительного и ме­ханического завода23.
Суть этого проекта, сулившего весьма солидные барыши бан­кам, которые взялись бы за его осуществление, заключалась в сле­дующем. Невский судостроительный и механический завод, суще­ствовавший формально под фирмой товарищества на паях, факти­чески полностью принадлежал Государственному банку, так как все паи завода находились в его портфеле. Предприятие было убы­
224
точным и потому ничего, кроме хлопот Государственному банку не приносило. Последний охотно соглашался продать принадле­жавшие ему паи товарищества на сумму 8.542 тыс. руб., запраши­вая за них всего лишь 6 млн. руб. Путилов предложил Банку Па­рижского союза и его группе совместно с группой русских банков во главе с Русско-Азиатским банком купить эти паи и передать их Обществу Путиловских заводов в обмен на 60 тыс. акций (по 100 руб. каждая) этого общества, для чего произвести соответст­вующее увеличение его акционерного капитала. Так как путилов-ские акции в то время котировались по 180—200 руб. при номи­нале в 100 руб., то на одной только перепродаже Невского завода можно было заработать не менее 3 млн. руб. Но удивительно, что руководители Банка Парижского союза охотно приняли предложе­ние Путилова.
Вернувшись в Петербург, Путилов организовал во второй по­ловине января 1912 г. банковский синдикат «для покупки и пос­ледующей продажи акций общества Путиловских заводов»/ Руко­водителем синдиката был Русско-Азиатский банк, членами — Пе­тербургский частный и Торгово-промышленный банки, а также крупный петербургский биржевый маклер И.П.Манус24. Синдика­ту удалось приобрести довольно крупный пакет путиловских акций. В своем письме к фирме Шнейдера от 31 января (13 фев­раля) 1912 г. Русско-Азиатский и Петербургский частный банки сообщали, что этот пакет вместе с акциями, принадлежавшими их клиентуре, обеспечивал им большинство голосов на предстоявшем собрании акционеров Общества Путиловских заводов25.
6(19) марта 1912 г., в Париже, в Банке Парижского союза со­стоялось совещание представителей заинтересованных русских и французских банков. Представители Русско-Азиатского и Петер­бургского частного банков составили на этом совещании русскую группу, представители Банка Парижского союза, Бельгийского Гене­рального общества, банкирских домов Тельман и К0 и Гирш и К0 — французскую группу. В совещании принимал участие также пред­ставитель фирмы Шнейдера. На совещании было достигнуто со­глашение относительно условий совместного осуществления обеи­ми банковскими группами увеличения акционерного капитала Об­щества Путиловских заводов. В частности, участники совещания договорились о том, что капитал общества будет увеличен с 16 млн. до 25 млн. руб. путем выпуска 90 тыс. новых акций по 100 руб. нарицательных. Из них 60 тыс. должны были пойти на уплату участвовавшим в совещании русским и французским бан­кам за паи Невского товарищества, приобретенные ими у Государ­ственного банка, и 30 тыс. акций предназначались «для осущест­вления ряда построек, обновления оборудования и увеличения оборотного капитала». Доля участия русской и французской групп в синдикате были распределены следующим образом: 57% — рус­ской группе, 38% — французской и 5% - фирме Шнейдера.
8 — 4502
225
Было также решено, что «русская группа, являющаяся держа­телем значительного числа акций Общества Путиловских заводов, немедленно предпримет необходимые меры для созыва в возмож­но более короткий срок чрезвычайного общего собрания упомяну­того общества, на котором будет внесено предложение о покупке... всех 28.468 паев Невского товарищества и увеличении с этой целью акционерного капитала с 16 млн. руб. до 25 млн. руб.»26.
Русская группа выполнила взятое на себя обязательство. 16 мая
1912 г. и общее собрание акционеров Общества Путиловских за­водов приняло решение об увеличении акционерного капитала и покупке Невского завода на условиях, выработанных парижским совещанием банков27.
Летом 1912 г. состоялся выпуск новых акций Общества Пути­ловских заводов28. Товарищество Невского судостроительного и механического завода было преобразовано в акционерное общест­во под прежним названием с основным капиталом в 7 млн. руб. (70 тыс. акций по 100 руб. каждая)29. Формально новое общество считалось самостоятельным, но все его акции находились в порт­феле Общества Путиловских заводов.
Осуществление этой задуманной Путиловым комбинации при­несло Русско-Азиатскому банку победу в борьбе с Международ­ным банком за обладание Обществом Путиловских заводов. Не­смотря на то, что Международный банк принял довольно значи­тельное участие в синдикате, гарантировавшем увеличение капи­тала общества30, он оказался в этом синдикате в полном одиноче­стве, в то время как Русско-Азиатский банк выступил во главе целой группы дружественных ему русских банков, и, кроме того, пользовался поддержкой французской банковской группы и фирмы Шнейдера. В результате с лета 1912 г. решающее влияние на дела Общества Путиловских заводов окончательно переходят к Русско-Азиатскому банку.
В 1912—1914 гг. Обществом Путиловских заводов было вложе­но в новые постройки около 30 млн. руб. Значительную часть этих средств поглотили расходы на расширение и переоборудование Артиллерийского отдела. Эти расходы росли из года в год, соста­вив в 1912 г. 1115 тыс. , в 1913 г. - 1899 тыс., в 1914 - 3138 тыс. руб. В 1912 г. была закончена новая башенная мастерская, которая уже в 1913 г. дала продукции свыше чем на 3 млн. руб.31 В августе
1913 г. началось расширение пушечной мастерской, на оснащение которой новым оборудованием было отпущено более 1 млн. руб.32 В сентябре того же года решено было приступить к постройке новой лафетно-штамповочной мастерской33.
В 1913 г. Артиллерийским отделом было отпущено изделий на 9.369.066 руб. — почти на 2 млн. руб. больше, чем в 1911 году. Доля продукции этого отдела в общем отпуске изделий возросла в 1913 г. до 46,6%, а прибыль достигла 2.388.564 руб., составив 83% всей прибыли Общества Путиловских заводов за этот год34.
226
В 1912 г. Общество Путиловских заводов приступило к стро­ительству большой судостроительной верфи, идея постройки кото­рой возникла в связи с разработкой правительства упомянутой выше программы усиленного судостроения Балтийского флота. Выдвинутая еще в 1910 г. членом правления Общества Путилов­ских заводов Бишлягером35, эта идея получила активную поддерж­ку со стороны Путилова. В октябре 1911 г. обществом был заклю­чен предварительный договор с германской судостроительной фирмой Блом и Фосс относительно сотрудничества «как в состав­лении проектов судов, так и по постройке большой верфи». Пер­воначально предполагалось для строительства верфи образовать новое акционерное общество, учредителями которого должны были выступить Путилов и Бишлягер. В дальнейшем этот вариант отпал, и было решено создать верфь в рамках Общества Путилов­ских заводов36. 30 апреля 1912 г. общее собрание общества приня­ло решение приступить к постройке верфи, определив объем ка­питаловложений в сумме 14 млн. руб.37 Летом начались строитель­ные работы. 4 октября 1912 г. постановлением Совета министров Обществу Путиловских заводов был дан заказ на постройку двух легких крейсеров и восьми миноносцев38. С 1 ноября того же года Путиловская верфь была выделена из Путиловского завода в ка­честве самостоятельного в административном отношении предпри­ятия; директором ее был назначен представитель фирмы Блом и Фосс—Орбеновский39.
Строительство Путиловской верфи вызвало крупные затраты. Не будучи в состоянии полностью их обеспечить, Русско-Азиат­ский банк обратился за помощью к Банку Парижского союза и его группе. На совещании представителей русской и французской финансовых групп в Банке Парижского союза 26 апреля (9 мая) 1913 г. французские банкиры выразили согласие помочь русским банкам в предоставлении аванса Обществу Путиловских заводов при условии, что договор общества с фирмой Блом и Фосс будет изменен. Французские банкиры потребовали, чтобы «как по тех­ническому содействию, так и по праву получения заграничных за­казов на механизмы, заказываемые Путиловской верфью, была до­пущена наравне с Бломом и Фоссом фирма Шнейдер и К0 в Крезо»40. В результате 3 (16) июля 1913 г. Общество Путиловских заводов заключило соответствующее соглашение с фирмой Шней­дера, а в договор с фирмой Блом и Фосс были внесены необхо­димые изменения41.
За один только 1913 г. на строительство Путиловской верфи было затрачено 6,7 млн. руб 42 С конца 1912 г. верфь приступила к исполнению некоторых заказов. В течение 1913 г. ею было из­готовлено различной продукции более чем на 3 млн. руб 43 Уже в середине 1913 г. из общей суммы заказов в 90 млн. руб., получен­ных обществом, около 40 млн. приходилось на долю Путиловской верфи44.
8*
227

No comments:

Post a Comment